Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

Выше я обещал, что постараюсь особо не затрагивать вопросы риторики, однако следует остановиться на, скажем так, процессуальном аспекте риторики. То есть в суде с присяжными мало уметь говорить ясно, четко, грамотно и доходчиво — необходимо, чтобы при этом речь участника процесса еще и вписывалась в прокрустово ложе норм права, судебной практики и судейского усмотрения.

В принципе, процессуальная составляющая судебной риторики наиболее значительно проявляет себя в двух случаях — при произнесении защитительной речи в прениях (до этого мы с вами еще дойдем) и при участии адвоката в допросах. Вот об этом мы сейчас и поговорим.

Если изучить УПК РФ, то можно прийти к мнению, что ограничений, накладываемых на вопросы, которые задает адвокат допрашиваемому в процессе с присяжными, не так уж и много. Во-первых, ограничена тематика вопросов. Ну да, судейские трактовки терминов «процессуальность», «относимость» и «допустимость» мы в достаточном объеме уже разбирали ранее. Во-вторых, имеется общее требование о соблюдении профессиональной адвокатской этики и порядка в зале суда. Наконец, имеется нормативно сформулированный запрет на использование наводящих вопросов. Но, как вы знаете, судебная практика куда шире и удивительнее, чем имеющиеся нормы права. Судебная практика идет по пути ограничения как тематики вопросов, так и форм вопросов, которые позволительно использовать участникам процесса при проведении допросов.

С, так сказать, запретными темами мы уже разбирались ранее — к их числу относятся вопросы о личности подсудимого, свидетелей или потерпевшего, вопросы о совершении преступлений иными лицами, либо совершении преступлений, которые не являются предметом рассмотрения в настоящем деле. Однако, речь сейчас не о них.

Дело в том, что, как показывает практика, в ряде случаев запреты и ограничения не носят абсолютного характера. То есть частенько судьи снимают тот или иной вопрос, будучи совершенно уверенными, что он не относится к существу дела или необоснованно затрагивает личность подсудимого или свидетеля. Именно с учетом этого «добросовестного заблуждения» председательствующего и имеет смысл действовать, чтобы помочь ему преодолеть это заблуждение, обосновать необходимость того или иного вопроса самим ходом допроса. Например, если вы в ходе допроса прямо спросите свидетеля где он работает — возникнет весьма серьезная вероятность, что вопрос будет снят именно с мотивировкой о недопустимости исследования личности свидетеля (и в чем-то председательствующий окажется прав). Но что же делать в таком случае?

А следует просто взглянуть на проблему шире, то есть подняться в своих рассуждениях на один уровень выше и задаться вопросом: «Для чего вообще защите необходима информация о месте работы свидетеля?». А необходима она, например, для того чтобы доказать, что подсудимый неоднократно бывал по месту работы свидетеля (зачем — это отдельный вопрос). Прекрасно! Значит исходя из этого и переформулируем вопросы:

— Свидетель, вам знаком подсудимый?

— Да, знаком.

— Когда и где вы с ним познакомились?

— Полгода назад, он приходил ко мне на работу.

— А где вы работаете?

И вот в этом уже случае вопрос, скорее всего, будет оставлен, поскольку его связь с обстоятельствами, подлежащими выяснению, видится куда более реальной…

Теперь предположим, что по ходу дела у защиты возникла необходимость выяснить, почему на месте происшествия свидетели видели автомашину подсудимого:

— Подсудимый, скажите, у вас есть личная автомашина?

Снова велика вероятность снятия вопроса. Но можно так:

— Вы слышали показания ранее допрошенного свидетеля Сидорова?

— Да, слышал.

— Соответствует ли действительности его заявление о том, что на месте происшествия он видел вашу автомашину?

— Нет, не соответствуют. Свою автомашину я продал за полгода до преступления и с тех пор новую не купил.

Короче говоря, практика показывает, что к каждой цели (получению конкретной информации) существует множество путей. Соответственно, задача адвоката выбрать и реализовать наиболее эффективный (в том числе и с процессуальной точки зрения) путь.

Возникает вопрос: быть может имеет смысл сразу, при снятии того или иного вопроса, разъяснить судье причины, по которым он задается, обосновать его относимость к существу дела? Тут все зависит от конкретной ситуации и индивидуальности судьи. Приходилось поступать и так, и этак. Более того, в некоторых ситуациях само разъяснение причин, побудивших задать вопрос, куда ценнее (в качестве способа довести до присяжных требуемую информацию или ее оценку), чем даже ответ на этот вопрос. Выглядит это примерно так:

— Скажите, свидетель, вы работали в фирме ООО «Рога и копыта»?

— Вопрос снимается, поскольку не относится к предъявленному обвинению.

— Прошу не снимать данный вопрос, фирма «Рога и копыта» принадлежит потерпевшему, который дает ложные показания в отношении подсудимого, соответственно, свидетель находится в служебной зависимости от потерпевшего.

Однако в любом случае лучше помнить и уметь реализовывать оба варианта. Причем нельзя забывать о свойственном судьям упрямстве, когда раз приняв решение (пусть и ошибочное), судья все равно, типа чтобы сохранить честь мундира, продолжает настаивать на нем как на правильном и законном. В таком случае, не лучше ли просто не доводить ситуацию до противостояния — до споров и конфликтов относительно снятия вопроса) — а изначально применить обходные маневры?!

С разной степенью интенсивности и успешности ведут судьи борьбу и с повторными вопросами. В принципе, они законом не запрещены, однако попробуйте объяснить это председательствующему… Что делать в такой ситуации? Ну лучший способ, конечно же, это избегать повторных вопросов. Однако иногда для связанности мыслей приходится возвращаться к тому, что уже было сказано. Порой сама логика изложения требует повторения тех или иных вопросов и ответов. Хотя тут возможно несколько более широкое поле для маневра:

— Скажите, пожалуйста, какие у вас отношения с подсудимым?

— Вопрос снимается как повторный.

— Извините, пожалуйста, Ваша честь, я видимо пропустил ответ свидетеля на этот вопрос. Он утверждал, что отношения с подсудимым у него хорошие?

Или:

— Да, согласен, так вот, в связи с тем, что ранее вы утверждали, что отношения с подсудимым у вас хорошие, объясните, почему на эти отношения не повлиял конфликт с подсудимым за два дня до преступления?

Достаточно часто под запрет попадает вопрос, содержащий в себе цитирование ранее данного ответа допрашиваемого. Не спрашивайте меня почему. Просто запрещают и все. Таково судейское усмотрение. В принципе, можно даже согласиться с претензией о громоздкости таких вопросов, но зато прокурорам можно делать что угодно. Так в одном процессе обвинение представлял прокурор, который просто не мыслил свои вопросы без отсылки к ранее данным свидетелем показаний. В итоге у него систематически получалось что-то типа: