Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

Вряд ли возможно составить полный перечень всех запретов председательствующего. В виду размытости формулировок УПК РФ, с одной стороны, и обвинительного уклона суда с другой — судейская фантазия в этом деле приобретает порой самые изысканные черты. Пожалуй, в наиболее общем виде можно сформулировать следующее правило: если в отношении какой-то информации или доказательства защиты может быть введено ограничение судьей — оно будет введено.

Естественно, что процессуально бороться с этим явлением возможности не имеется, а значит приходится идти на конфликт. Вообще, способов довести те или иные «запрещенные» сведения существует великое множество, однако их разбор предметом настоящего исследования не является. Так что просто приведем примеры таких конфликтов и их результаты.

В этом отношении весьма показательным было дело по так называемой группировке «Белые волки». Длительное время процесс протекал с минимальной степенью конфликтности. Основной же накал конфликта начался, когда право предоставлять свои доказательства перешло стороне защиты. Естественно, что суд приложил максимум усилий для того, чтобы лишить сторону защиты возможности связанно и убедительно донести свою позицию до присяжных заседателей. И тогда в одном из эпизодов сторона защиты пошла на осознанный и спланированный конфликт. Когда сторона обвинения принялась оглашать «явки с повинной» подсудимых, они громко и эмоционально стали перебивать прокурора и кричать о том, что эти явки с повинной были получены в результате пыток в пресс-хате СИЗО (что имело место быть, однако официальные «проверки», как обычно, ничего не выявили). Естественно, суд и прокуратура всеми силами пытались подсудимых «заткнуть», но необходимый минимум они отработали… В дальнейшем, уже после процесса, в ходе общения с бывшими присяжными, они сообщили, что до этого момента коллегия воспринимала версию и доказательства обвинения некритично, считая само собой разумеющимся, что доказательства прокурора достоверны. Эта же ситуация заставила их начать задумываться и анализировать увиденное и услышанное по-настоящему. Результат — большая часть эпизодов была признана ими недоказанной.

Кстати, и далее в том судебном процессе сторона защиты вынуждена была еще не раз идти на конфликт — как штурмуя судейские редуты «в лоб», так и используя многочисленные обходные маневры. И лучшем доказательством правильности избранной защитой стратегии стал вынесенный присяжными вердикт — мой подзащитный оправдан по 6 эпизодам ст. 105 УК РФ и ст. 282 УК РФ, а по оставшимся трем эпизодам обвинения было получено снисхождение коллегии присяжных заседателей. Также еще двое из десяти подсудимых были оправданы полностью, а оставшиеся — в части вмененных эпизодов (читайте подробности тут: https://alvitvas.pravorub.ru/personal/47509.html).

В другом случае, в нашумевшем в свое время процессе Рыно-Скачевского, по одному из эпизодов выступал свидетель сам находившийся в группе нападавших. Однако, в то время как все участники группы были привлечены как подсудимые, этот г-н Т. проходил по делу лишь в качестве свидетеля. Естественно, что моя задача была обратить внимание присяжных на тот факт, что г-н Т. «выкупил» свою свободу активно сотрудничая со следствием, в том числе и оговаривая некоторых из подсудимых. В результате состоялся следующий диалог:

— Скажите, пожалуйста, что было обнаружено у вас в квартире в ходе обыска? — я задал этот вопрос, будучи прекрасно осведомленным о том, что обыск в его квартире не проводился.

— Какого обыска? — не понял свидетель.

— Ну как «какого», того, что был у вас в квартире. Или у вас его не было?

— Не было.

— Странно, у всех участников нападения обыски были, а у вас нет. За какие такие заслуги перед следствием?

Естественно, что после этого суд заявил о применении защитой недозволенных методов, однако требуемый эффект уже был достигнут.

6.2.3 Демонстрация двойных стандартов суда

в отношении защиты и обвинения

В ходе процесса с присяжными судьям неоднократно приходится применять двойные стандарты в отношении обвинения и защиты. Человеку, не искушенному в судебных баталиях (присяжному то есть), понять это просто на слух крайне сложно, поэтому задача адвоката — принять все доступные меры (в том числе и через внепроцессуальный конфликт), чтобы обратить внимание присяжных на данное обстоятельство. Ну а реакция присяжных, если они объективны и непредвзяты, то реакция коллегии на очевидную несправедливость и подыгрывание судьей прокурору будет соответствующей.

Приведу пример из своего «саранского дела»:

Признав показания Панькина допустимыми, а иного от судьи Устимова никто и не ожидал, председательствующий — от щедрот — разрешил обвинению довести до сведения присяжных и показания Панькина в части его якобы имевшей место принадлежности к ОПГ «Николаевские».

— И про Николаевскую группировку? — опешила защита.

— Ну это же род деятельности! — воткнул осиновый кол в трупик правосудия судья, «забыв», что «николаевская группировка» в данном суде не рассматривается и соответствующие обвинения никому не предъявляются…

— Хорошо, главное чтобы нам потом в прениях не запретили об этом говорить, — подытожила защита.

Впрочем, когда вымученные из Панькина на следствии показания были оглашены, суд пожалел и о допуске этих показаний до оглашения вообще, и об оглашении показаний о принадлежности к «Николаевским» в частности. Но было уже поздно. Адвокаты принялись выяснять у Панькина почему его т.н. «признательным» показаниям не верит даже следствие и вменяет ему совершенно иные, чем изложено в «признательных показаниях» обстоятельства. Например, почему Панькину вменяют знакомство с Шорчевым и вступление в «Борисовские» с 2001 года, тогда как по его «признательным показаниям» он был членом «Николаевских» аж до 2003 года? Да и вообще, если Панькину не инкриминируют участие в ОПГ «Николаевские», то получается, что он себя оговаривал? Зачем? Сам решил, или все-таки следствие настойчиво «попросило»?..

Здесь не выдержал уже не только прокурор, но и судья и запретил защите задавать вопросы о принадлежности Панькина к «Николаевским»…

— Так вы же сами допустили обсуждение «Николаевской группировки». Мы возражали против оглашения протокола в этой части, а вы допустили… Ваша честь, вы так часто меняете свои решения, что я просто не успеваю за ходом вашей мысли!

— Тогда хотя бы сообщите присяжным, что информация о принадлежности Панькина к «Николаевским» к делу не относится, и не должна ими учитываться. Или все-таки можно про Николаевскую? — наперебой выступают защитники.