Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

— Нет, нельзя, — в печальной задумчивости выдыхает Его честь.

Источник: http://shorchev.biz/pankin/

6.2.4 Демонстрация присяжным худших качеств стороны обвинения (личных и профессиональных), свидетелей обвинения, председательствующего

Как уже отмечалось чуть выше, ряд весьма спорных действий суда и прокуратуры в процессе с участием присяжных проходит для них незаметно. В то же время, эти самые действия вполне могут свидетельствовать об отсутствии со стороны суда объективности, непредвзятости и пр. Таким образом, защите необходимо обратить на них внимание коллегии. Однако здесь мы сталкиваемся с «замечательной» ситуацией: когда судья нарушает закон, то только ему самому в процессе и принадлежит право принимать решение — было или не было нарушение. Более того, указать на это нарушение закона судьей сторона защиты может лишь в рамках совершения процессуальных действий, то есть при заявлении возражений или отвода. Естественно, что это происходит в отсутствии присяжных заседателей, а с учетом того, что отвод или возражения приносятся… тому же судье, что и нарушил требования закона, результат их рассмотрений заведомо известен.

В таких условиях ничего не остается, кроме как заниматься наглядной демонстрацией бесправия стороны защиты, предвзятости суда и обвинительного уклона процесса в целом. То есть негласная апелляция идет здесь, прежде всего, к состраданию и чувству справедливости присяжных заседателей. Тем более, что, как правило, судьи не утруждают себя мотивировкой и разъяснением принятых ими решений. Соответственно, довольно часто конфликт выглядит примерно следующим образом:

— Ваша честь, в соответствии с (…такими-то) статьями УПК РФ, (такие-то) факты следует оценить так-то и принять такое-то решение.

— Защитник, садитесь, вам никто слова не давал. Объявляю вам предупреждение, а в случае повторения удалю из зала суда.

Естественно, что в такой ситуации процессуальная импотенция судьи, помноженная на граничащую с хамством вседозволенность, очевидна для любого стороннего наблюдателя. Соответственно симпатии коллегии будут уже на стороне защиты, особенно если протест адвоката заявлен «по делу» — мотивирован, логичен и имеет ссылки на нормы права и конкретные факты.

Вообще, если адвокат идет на конфликт с судьей, причины для этого должны быть очевидны не только для защитника и судьи, но и для присяжных, при этом причины должны быть крайне уважительными, чтобы защитник не предстал перед присяжными в образе эдакого гопника и скандалиста, использующего мелочный повод для конфликта.

И еще один эффективный прием. Стороне защиты следует тщательно фиксировать обстоятельства объявления адвокатам замечаний и предупреждений за «нарушения» в ходе судебного процесса. Например, за оглашение информации не подлежащей доведению до присяжных (не подлежащей, само собой, по мнению судьи). После чего остается только ждать, когда такую же информацию (только со знаком «минус») попробует довести до коллегии прокурор… Впрочем, этот метод работает и в обратную сторону…

С течением времени, по мере изучения манеры конкретного судьи вести процесс, у адвоката нарабатывается особое чутье, он уже может прогнозировать — на какой именно фразе, на какой именно информации судья попытается его остановить и запретить говорить. В этом случае, во-первых, неплохо иметь под рукой ссылку на то, когда аналогичная информация беспрепятственно доводилась до сведения присяжных прокурором, а, во-вторых, следует научиться конструировать свои реплики так, чтобы судья не сразу мог «выкупить» к чему вы клоните.

Кроме того, конфликт — это неплохой способ «разбудить» присяжных (порой и в прямом смысле слова), привлечь внимание коллегии к той или иной проблеме, придать процессу драйва и остроты (естественно там и тогда, где это нужно и уместно).

Лучшей иллюстрацией эффективности конфликта является мнение самих присяжных. Так, по уже упомянутому делу «Белых волков», один из бывших присяжных (правда, выбывший из коллегии еще до вердикта) опубликовал в Интернете свое мнение об этом процессе, которое полностью подтвердило правильность избранного защитой пути:

Будет пересмотр в Коллегии ВС по уголовным делам. Прокуратура в порядке кассации подаст жалобу, смысл которой будет в том, что в процессе имели место процессуальные нарушения — а именно, стороной защиты на присяжных оказывалось эмоциональное давление, что и склонило коллегию к определённому вердикту. На самом деле это не так, основное эмоциональное давление оказывалось прокурорами и, к сожалению, председательствующим судьей. Но мы как-то не обращали на это внимания, приняв для себя как установку слова того же самого председательствующего: все доказательства, рассматриваемые в процессе в присутствии присяжных являются законными, незаконные реплики адвокатов, подсудимых, прокуроров и свидетелей не должны нами учитываться.

А реального нового следствия не будет. Там некоторые свидетели обвинения явно совершили ряд деяний, вменяемых подсудимым, но вся кухня в суде всплыла. Эти свидетели по закону были освобождены от ответственности за активное сотрудничество с органами предварительного следствия и «деятельное раскаяние» (слили «товарищей» и админов националистических сайтов в большом количестве), доказательств против них следствие собирать не стало (а сейчас уже поздняк), зато в качестве доказательств вины подсудимых представило показания этих самых свидетелей (и всё). Кроме того, в деле фигурировало десятка четыре неустановленных лиц. За 2 года следствие этих лиц установить не удосужилось. А одному из свидетелей обвинения за 2 года так для опознания и не предъявили обвиняемого. Опознание проходило в суде, причём прокурор свидетелю подсказал вполголоса: «Это он». Этот самый он от письменного описания, данного свидетелем по горячим следам, отличался примерно как покойный Шандыбин от тоже покойного Семёна Фарады. На вопрос — «по каким признакам Вы СЕГОДНЯ опознали лицо?» свидетель сказал — «по тем, что указаны в протоколе допроса двухлетней давности».

Много там вообще было интересного. Перед началом отбора нам сказали — «Процесс имеет большую общественную значимость» (т.е. — есть политический заказ). Я только за политический заказ на реальную борьбу с экстремизмом. Но заказ оказался на постановку дешёвого шоу.

Источник: http://community.livejournal.com/ru_antifa/370103.html?thread=2691767#t2691767

Следует отметить, что обратить внимание присяжных на вышеупомянутую «прокурорскую подсказку» удалось именно благодаря тому, что защита осознано пошла на конфликт, и после того как прокурор «помог опознать кого надо», адвокаты стали активно и громко требовать от суда опровергнуть заявление прокурора и объявить последнему замечание. Прокурор и суд в ответ выбрали самую идиотскую позицию — они начали отрицать очевидное, чем еще больше подорвали к себе доверие присяжных…