Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

И еще один момент — конечно в УПК РФ сказано, что ни одно доказательство не имеет заранее установленной юридической силы. Однако декларация — это одно, а суровая процессуальная реальность — совершенно другое. Особенно это следует учитывать в суде присяжных. Так, если оцениваются показания свидетеля о каком-либо значимом для защиты факте, то достоверность показаний будет меняться от самой низкой (если об этом факте говорит подсудимый), до самой высокой — если об этом сказал свидетель, приглашенный стороной обвинения. Естественно играет роль и то, КАК именно будут даваться показания — сбивчиво или четко, какой мимикой и жестами они будут сопровождаться и т. д. Одним словом, сторона защиты должна работать как с содержанием, так и с формой подачи доказательства.

9.2.2 Снижение уровня доверия к стороне обвинения и председательствующему и повышение уровня доверия к стороне защиты и подсудимым

В определенной степени этот пункт можно считать более общим случаем предыдущего. Однако, если выше речь шла о работе с доказательствами, то в данном случае разговор ведется о ситуациях, складывающихся в ходе рассмотрения дела и не связанных напрямую с исследованием доказательств. К ним можно отнести и обсуждение каких-то организационных вопросов, и поведение в конфликтных ситуациях, и стилистику действий сторон вообще в ходе всего процесса.

Помните, присяжный заседатель проявляет большую чуткость к оценке достоверности доказательств, чем судья. Потому что для присяжного играет первостепенную роль не столько соблюдение формальных требований к доказательству (их то он по сути и не изучает), а прежде всего соответствие доказательства его собственным представлениям о том, как именно должно выглядеть достоверное и убедительное доказательство. А также о том, как должен выглядеть и вести себя человек, который заслуживает доверия…

Но для начала приведу примеры из ежедневной практики судопроизводства. Той «кухни» в которой варятся присяжные, и мы вместе с ними. Так, несколько раз приходилось сталкиваться с ситуацией, когда по каким-то причинам, связанным со стороной защиты, откладывалось заседание (например, кто-то заболел) и судья давал указание секретарю сообщить присяжным заседателям, что сегодня заседания не будет по вине стороны защиты.

Еще один прием суда — когда защитник делает что-то, что по мнению председательствующего незаконно (например, задает не такой вопрос), судья снимает вопрос и пускается в длительные объяснения назидательным тоном об ошибках стороны защиты и умышленном характере их совершения, направленном на оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей.

Другой вариант — судья, используя малейшую провинность адвоката, начинает устраивать ему разнос, в ходе которого пытается отчитывать его как нашкодившего школьника. Обычно в таких случаях неплохо работает заявление о том, что УПК РФ не предусматривает такой формы общения защиты и судьи в ходе заседания как полемика. В большинстве случаев действует отрезвляюще…

Да, конечно, авторитет мундира и мантии имеет место быть. Человек в форменной одежде как бы по умолчанию имеет повышенный авторитет в глазах граждан, особенно старшего поколения, воспитанного на фильмах «Следствие ведут знатоки» и «Место встречи изменить нельзя». Но с другой стороны, и это тоже трудно не заметить, сама правоохранительная система формирует из судей и прокуроров весьма специфические типажи. Длительное и систематическое отравление организма ядом барской вседозволенности, дает о себе знать даже в тех случаях, когда это пытаются тщательно скрывать. Бронзовеющая из процесса в процесс (имеются в виду процессы без присяжных) уверенность в бессмысленности аргументов защиты, демонстративно наплевательское к ним отношение, четкое осознание того, что даже очевидный абсурд и беззаконие будут прикрыты вышестоящими инстанциями, а самые разумные и убедительные аргументы защиты будут ими отброшены даже без поверхностного изучения — все это постепенно становится сутью наших обвинителей и судей. Увы.

Железобетонная уверенность в своей правоте (даже если в глубине души они и понимают, что правоты то никакой нет) и демонстративное игнорирование всего, что идет вразрез с их мнением (включая закон), постепенно становятся видны невооруженным взглядом всем. Эта надменность и безапелляционность читается в фигуре, поведении, взгляде и словах отечественных судей и прокуроров. Но если в обычном процессе наблюдать за их поведением имеют сомнительное удовольствие только подсудимые и адвокаты, то в процессе с присяжными в дело вступает еще и коллегия. Те самые простые люди, которые «судьи улицы», те самые, которые привыкли сталкиваться с хамством и вседозволенностью чиновников, мелких государственных клерков, да тех же полицейских в конце концов. И вот неожиданно роли меняются — теперь не простые граждане вынуждены обхаживать чиновников чтобы решить какой-либо пустячный вопрос, а эти самые государевы люди (аж целый прокурор с судьей!) вынуждены искать благосклонности у представителей народа. И эти самые «судьи улицы», может и забудут на время «старые обиды», но совершенно точно не простят государевым людям ни хамства, ни лицемерия, ни довольной гримасы вседозволенности на лице во время судебного процесса.

Когнитивный диссонанс, возникающий в мозгах обвинителей и судей от такой смены ролей, выливается порой в весьма любопытные и неожиданные (даже для них самих) проявления. И вот тут-то и должен сыграть свою роль адвокат, для того чтобы не дать им скрыть свою натуру, а наоборот — еще полнее проявить ее перед присяжными. Проявить ее так, чтобы любому человеку (присяжному особенно) стало понятно — «нет, этим товарищам доверять нельзя, для них любой человек — это винтик, сотрут в лагерную пыль и не вздрогнут».

Да, конечно, я понимаю, что эту книгу в том числе прочтет несколько (может быть даже десятков) судей и прокуроров. Однако не думаю, что вышесказанное хоть как-то усилит их позиции в суде. Изменить себя большинству этих государевых людей — не только не под силу, но и не нужно. Тем же немногим судьям и прокурорам, что все-таки умеют подбирать ключик к сердцам и разуму присяжных, все вышесказанное и так хорошо известно. Их, кстати, без всякого сомнения можно назвать профессионалами. Но профессионалов, увы, не много, в основном имеем дело с простыми исполнителями…

9.2.3 Саботаж и контрсаботаж

«Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав». Наверняка вы это читали. Но если работали в суде, то также наверняка знаете, что к процессуальной действительности это имеет весьма отдаленное отношение, и процесс с участием присяжных заседателей не исключение, а скорее наоборот — наиболее типичный пример обвинительного уклона российской судебной системы.