Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления

Так, отсутствие разделительного союза или в составах преступлений с альтернативными действиями, предметами или квалифицирующими признаками (например, в ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 228 2, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ) не вызывает трудностей в толковании и применении указанных норм. А вот использование законодателем стилистической фигуры бессоюзия в тексте нормы, регулирующей освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ч. 1 ст. 75) допускает различную интерпретацию ее смысла. В научной и учебной литературе вопрос о количестве вариантов позитивного посткриминального поведения лица, являющихся условиями освобождения от уголовной ответственности, является дискуссионным. Одни ученые считают, что освобождение возможно при наличии только одного (нескольких) условия [319] См.: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 2. С. 170-172 (авторы главы — Н.Е. Крылова и Ю.М. Ткачевский). , другие — при строго фиксированной в ч. 1 ст. 75 совокупности действий: добровольной явки с повинной, способствования раскрытию преступления, возмещения причиненного ущерба (иного заглаживания вреда) [320] См.: Российское уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 1997. С. 347-348 (автор главы — С.И. Никулин). . Практика же идет по пути применения ст. 75 УК как при совокупности, так и при наличии хотя бы одного из видов позитивного посткриминального поведения лица.

Любые способы толкования не дают однозначного ответа на вопрос, что законодатель имеет в виду в ч. 1 ст. 75 УК РФ: разделительный союз или (либо) или же соединительный союз и . Но придать ясность рассматриваемой уголовно-правовой норме и, тем самым, устранить пробел — задача, в данном случае, столь же необходимая, сколь и несложная. Достаточно прописать в тексте ст. 75 УК РФ союзы (соединительные либо разделительные), как это сделал, например, законодатель Республики Казахстан. Согласно ч. 1 ст. 65 УК РК «лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно после совершения преступления добровольно явилось с повинной, или способствовало раскрытию преступления, или иным образом загладило нанесенный преступлением вред».

Сложности возникают также и при использовании законодателем такого приема литературно-художественного стиля, как синекдоха. Она представлена в УК РФ синонимическим употреблением множественного числа имен существительных в значении единственного числа при описании предмета преступления, потерпевшего или иных признаков состава, например, «незаконные действия по усыновлению (удочерению) детей » (ст. 154), «уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица или организации» (ст.ст. 198, 199), «организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ» (ст. 232), а также «содержание притонов для занятия проституцией» (ст. 241).

На первый взгляд, никакого существенного влияния на правильное понимание текста этот оборот речи не оказывает. Общеизвестно, что любая норма Особенной части УК, содержащая обобщенную, синтетическую характеристику преступления, рассчитана на применение к единичному случаю. Но нет никаких препятствий к расширению смыслового поля признаков, описанных с использованием синекдохи. Например, смысл термина обман потребителей (ст. 200 УК [321] Федеральным законом № 162-ФЗ от 08.12.2003 г. ст. 200 исключена из УК РФ. ) вполне мог восприниматься как совершение преступления против интересов нескольких лиц, т.е. как исключительно продолжаемое преступление. В этом случае, обмеривание, обвешивание и т.д. одного лица, хотя бы и в значительном размере, всегда следовало бы квалифицировать только как покушение на преступление. Смешение единственного числа (документ) и множественного числа (награды, штампы, печати, бланки) в диспозиции ст. 327 УК может привести к фактической декриминализации случаев изготовления только одного из перечисленных во множественном числе документов. Аналогичный вывод может иметь место и при толковании термина «притоны» применительно к ст.ст. 232 и 241 УК. Диспозиции указанных статей употребляют этот термин во множественном числе. Означает ли это, что для привлечения к уголовной ответственности необходимо, чтобы виновный организовал либо содержал два или более притона? Мнения специалистов на этот счет расходятся. Одни полагают, что достаточно будет установления факта организации или содержания одного помещения для совершения указанных действий [322] См.: Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 4. С. 397. , другие — что данный состав нельзя рассматривать как единое преступление [323] Там же. С. 437. . Пленум Верховного Суда РФ в п. 19 постановления от 27 мая 1998 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» использует понятие «притон» в единственном числе.

Кроме того, как представляется, законодатель весьма произвольно подошел к описанию предмета преступления и потерпевшего, использовав другую разновидность синекдохи — употребление единственного числа вместо множественного, например, «подмена ребенка» (ст. 153), «уклонение физического лица от уплаты налога» (ст. 198).

Если исходить из того, что язык закона соответствует требованию точности, то получается, что в одних случаях уголовная ответственность предусмотрена за незаконное усыновление (удочерение) не менее двух детей (ст. 154), а в других — за подмену только одного ребенка (ст. 153). Или в отношении физического лица — за уклонение от уплаты одного вида налога, а в отношении организации — нескольких видов налогов [324] В редакции ФЗ № 162-ФЗ от 08.12.2003 г. ст. 198 называется «Уклонение от уплаты налогов и или сборов с физического лица». .

Определенную помощь способны оказать постановлений Пленума Верховного Суда РФ (РСФСР, СССР). Так, например, в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. «О судебной практике по делам об изготовлении поддельных денег или ценных бумаг» разъясняется, что «преступление считается оконченным, еслй с целью последующего сбыта изготовлен хотя бы один денежный знак или ценная бумага». Однако подобные разъяснения — редкость, и правоприменители руководствуются собственным усмотрением либо доктринальным толкованием.

Поэтому мы полностью разделяем точку зрения М. Костровой, которая небезосновательно полагает, что использование приема синекдохи должно быть минимизировано, и во всех диспозициях Особенной части УК РФ при описании предмета, потерпевшего или иных признаков следует использовать имя существительное в единственном числе [325] См.: Кострова М. Особенности реализации языковых правил законодательной техники в уголовном законе // Уголовное право. 2002. № 2. С. 41. . Такой прием может быть признан оправданным и целесообразным только в исключительных случаях, когда единственное число «не звучит» по-русски (например, в ст. 186 УК) и не вызывает трудностей семантической интерпретации.