Любовь Лобанова - Преступления против правосудия

В-третьих, к числу потерпевших от данного преступления принадлежит и должностное лицо, призванное обеспечить порядок судебного заседания — судебный пристав.

В-четвертых, такими лицами, как явствует из содержания ст. 311 УК, являются участники уголовного процесса. Среди них уголовный закон особо выделил потерпевшего и свидетеля. Соответственно понятие «другие участники уголовного процесса» должно объединять всех лиц, помимо потерпевшего и свидетеля, которые принимают участие в уголовном судопроизводстве. К последним, кроме названных субъектов и лиц, участвующих в отправлении правосудия, УПК прямо отнес прокурора, следователя, начальника следственного отдела, органы дознания, дознавателя, частного обвинителя, гражданского истца, подозреваемого, обвиняемого, законных представителей несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого, защитника, гражданского ответчика, представителя гражданского ответчика, эксперта, специалиста, переводчика, понятого (гл. 5-8 УПК). Но и этот перечень, думается, не следует считать исчерпывающим. Уголовно-процессуальный закон упоминает и о других лицах, участвующих в уголовном процессе и обладающих в этой связи определенными процессуальными правами и обязанностями. Например, хотя в специальной статье не определен правовой статус секретаря судебного заседания, это лицо также следует признать участником уголовного процесса. Подтверждением сказанному, как справедливо отмечено в литературе, служат, например, положения ч. 1 ст. 62 и ст. 68 УПК об основаниях и процедуре отвода секретаря судебного заседания [318].

Из содержания ч. 5 ст. 189 УПК вытекает, что к участникам уголовного судопроизводства необходимо относить и адвоката, явившегося на допрос со свидетелем. Такой адвокат вправе не только присутствовать при допросе, но и по окончании допроса делать заявления о нарушениях прав и законных интересов свидетеля. Указанные заявления подлежат занесению в протокол допроса.

Можно привести и другие примеры участвующих в уголовном судопроизводстве лиц, чей процессуальный статус регламентирован не так скрупулезно, как статус участников процесса, упомянутых в гл. 5-8 УПК. Такое отношение законодателя может быть объяснено разными причинами. Статус одних субъектов не получил четкой регламентации в виду их ситуативного участия в процессе. Правовое положение других неопределенно по своей сути в силу того, что их правовой статус только начинает складываться, ввиду начальности стадии процесса, в которой они принимают участие [319]. К последним могут быть отнесены, например, лицо, сообщившее о преступлении (заявитель) в порядке, оговоренном в ч. 1 ст. 140 УПК; лицо, давшее объяснение при рассмотрении сообщения о преступлении дознавателю, органу дознания, следователю и прокурору (ст. 144 УПК).

Представляется, что нет никаких оснований исключать названных субъектов из числа лиц, в отношении которых могут быть применены меры безопасности. Противоположный вывод не соответствует положениям уголовно-процессуального закона о назначении уголовного процесса (ст. 6 УПК) и принципах последнего.

Наконец, потерпевшими от рассматриваемого преступления могут быть лица, близкие всем указанным выше субъектам. Как и в ст. 295 УК, понятие «близкие» употреблено в ст. 311 УК в широком Значении и объединяет близких родственников (п. 4 ст. 5 УПК), родственников (п. 37 ст. 5 УПК) и близких лиц (п. 3 ст. 5 УПК).

Безопасность всех названных субъектов охраняется ст. 311 УК, что называется, «на дальних подступах», путем охраны соответствующей информации, поскольку объективная сторона предусмотренного данной статьей преступления выражается в разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении указанных лиц.

Многие из подобных мер, если данные о них перестают быть конфиденциальными, не могут быть результативными. Защищаемые лица в этом случае снова становятся уязвимыми, доступными для противоправного воздействия. В итоге — решение стоящих перед правосудием задач осложняется.

Основание и содержание мер безопасности , применяемых в отношении судей, других должностных лиц, участвующих в процессуальной деятельности либо выполняющих обязанности по принудительному исполнению судебных актов, а равно их близких, раскрываются в Федеральном законе Российской Федерации от 20 апреля 1995 г. (с послед, изм. и доп.) «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» [320].

В соответствии со ст. 1 и 5 указанного Закона меры безопасности применяются для обеспечения защиты жизни и здоровья защищаемых лиц и сохранности их имущества при наличии достаточных данных, свидетельствующих о реальности угрозы безопасности защищаемого лица [321].

К мерам безопасности закон отнес: установление личной охраны, охраны жилища и имущества; выдачу оружия, специальных средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности; временное помещение в безопасное место; обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемых лицах; перевод на другую работу (службу), изменение места работы (службы) или учебы; переселение на другое место жительства; замена документов, изменение внешности.

В законе также предусматривается возможность проведения в целях реализации предусмотренных законом мер безопасности оперативно-розыскных мероприятий [322].

Отметим, однако, наличие пробела в законодательном определении круга должностных лиц, подлежащих государственной защите. Хотя в ст. 2 упомянутого нормативного акта неоднократно вносились изменения, она по-прежнему не называет среди лиц, в отношении которых на основании данного Закона могут применяться меры безопасности, ни судебного пристава, ни судебного пристава-исполнителя, ни арбитражного заседателя. Ничего не говорится о подобных мерах ни в Федеральном законе «Об исполнительном производстве» от 21 июля 1997 г. [323], ни в Федеральном законе «О судебных приставах» от 4 июня 1997 г. [324]

Такое положение вряд ли можно объяснить отсутствием необходимости в регламентации оснований и содержания соответствующих мер, применяемых в отношении рассматриваемых субъектов. Скорее следует упрекнуть законодателя в невнимательности в решении указанного вопроса.

Правовую основу применения мер безопасности в отношении участников уголовного судопроизводства, а также их близких составляют положения Уголовно-процессуального кодекса РФ.

«При наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, — говорится в ч. 3 ст. 11 УПК, — а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные статьями 166 частью девятой, 186 частью второй, 193 частью восьмой, 241 пунктом 4 части второй и 278 частью пятой настоящего Кодекса».