Любовь Лобанова - Преступления против правосудия

В юридической литературе спорным является вопрос о реальности угрозы как признаке рассматриваемого состава преступления. Одни авторы, ссылаясь на то, что в отличие от ст. 119 УК в ст. 296 УК этот признак прямо не называется, считают, что реальность угрозы не является обязательным условием для квалификации деяния по данной статье [298]. Б. С. Райкес при этом поясняет: «Думается, именно потому, что перечисленные в ст. 296 УК РФ угрозы посягают на нормальное осуществление правосудия, законодатель предусмотрел ответственность за них независимо от того, насколько они реальны» [299].

Другие ученые высказываются за то, что угроза должна быть реальной , хотя при этом реальность и понимается по-разному [300].

Мы также полагаем, что реальность — это качество, внутренне присущее угрозе как преступному деянию. Не будучи реальной, угроза не способна причинить вред ни одному объекту уголовно-правовой охраны. Что же касается содержания данного признака, то мы разделяем по данному вопросу позицию Л. В. Сердюка, полагающего, что реальность угрозы следует понимать как «объективный фактор, который воздействует на психику потерпевшего, убеждая его в возможности и неотвратимости осуществления этой угрозы и тем самым нарушает свободу волеизъявления потерпевшего и причиняет ему психическую травму» [301].

Субъект предусмотренного ст. 296 УК преступления — физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.

Формой вины в данном составе преступления является умысел. При этом виновный осознает, что дает потерпевшему обещания угрожающего характера, нарушая тем самым его психическую безопасность, он осознает содержание этих угроз, а также те особые свойства, которыми обладает потерпевший, а именно то, что на последнего возложено осуществление соответствующих процессуальных функций или выполнение обязанностей по принудительному исполнению судебного акта.

Особенность умысла в данном составе преступления также заключается в механизме его формирования. Его возникновение напрямую связано с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением судебного акта.

Хотя законодатель и не называет прямо в качестве признаков рассматриваемого преступления цели и мотивы его совершения, наличие одного из этих свойств обязательно. Субъект либо преследует цель воспрепятствовать осуществлению соответствующей деятельности, либо стремится отомстить потерпевшему за участие в ней.

Ответственность за преступления, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 296 УК, существенно повышается, если они совершены с применением насилия . Наказание устанавливается в виде лишения свободы до пяти лет, если насилие не было опасным для жизни или здоровья (ч. 3), и в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет, если насилие оказалось опасным для жизни или здоровья (ч. 4).

Уголовный закон, оперируя понятием «насилие», вкладывает в него различное содержание. При этом в отдельных случаях указанным понятием охватываются и некоторые формы психического воздействия на человека, в том числе и различного рода угрозы.

Однако из контекста ст. 296 УК ясно, что в ч. 3 и 4 речь идет лишь о сопряженном с угрозой физическом насилии. Это вытекает хотя бы из того, что ответственность за угрозу совершения наиболее опасного деяния — убийства — предусмотрена в ч. 1 и 2 названной статьи.

Физическое насилие предполагает причинение вреда физической безопасности, выступающей в качестве обязательного дополнительного объекта преступлений, предусмотренных ч. 3 и 4 ст. 296 УК. Под физической безопасностью в данном случае следует понимать общественные отношения, обеспечивающие состояние защищенности таких физических благ, как жизнь, здоровье и физическая свобода [302]. Реальное причинение вреда здоровью также охватывается ч. 4 ст. 296 УК, хотя и не является обязательным для этого преступления. Поэтому здоровье может рассматриваться в качестве факультативного объекта посягательства, предусмотренного данной частью анализируемой статьи.

Понятие насилия, не опасного для жизни и здоровья, в составе преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 296 УК, по своему содержанию такое же, что и в других составах преступления. Такое насилие, как верно замечает В. И. Ткаченко, по своему содержанию не сопряжено с причинением фактического вреда. Этим понятием охватываются побои, а также иные насильственные действия, связанные с причинением потерпевшему физической боли или ограничением его свободы [303].

Понятие насилия, опасного для жизни или здоровья, следует связывать с таким физическим воздействием на потерпевшего, которое при беспрепятственном развитии или без приостановления приведет к смертельному исходу (сдавливание руками или шнуром шеи, перекрытие дыхательных путей с помощью набрасывания мешка из пленки, запирание лица в холодную камеру, перегретое или наполненное газами помещение и т. п.) или которое может привести к расстройству здоровья (подключение к телу электрического тока среднего напряжения, приложение к нему нагревательного утюга, ущемление ткани щипцами, нанесение ударов по лицу и т. д.) [304]. Вряд ли в этом случае верно утверждение, что насилие, опасное для жизни или здоровья, — это такое насилие, которое повлекло причинение потерпевшему тяжкого или менее тяжкого вреда здоровью [305]. Оно неточно, во-первых, потому, что фактическое причинение вреда здоровью — не единственный вариант насилия, опасного для жизни или здоровья. Во-вторых, угроза указанным в ст. 296 УК потерпевшим, сопровождающаяся насилием, повлекшим кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату трудоспособности (т. е. причинение легкого вреда здоровью), также должна квалифицироваться по ч. 4 ст. 296 УК.

Актуален и вопрос о том, любой ли степени тяжести вред здоровью охватывается ч. 4 ст. 296 УК. Эта проблема по-разному решается в литературе. Некоторые ученые полагают, что причинение тяжкого вреда здоровью в процессе рассматриваемого преступления требует дополнительной квалификации [306]. Другие полагают, что «насилие, опасное для жизни и здоровья, включает в себя причинение тяжкого и средней тяжести и легкого вреда здоровью (ст. 111, 112, 115 УК)» [307].

Более взвешенной представляется третья позиция, занимаемая, в частности, Б. С. Райкесом. Автор пишет: «Поскольку санкция ч. 4 ст. 296 УК РФ более строгая, чем санкции ч. 1 и 2 ст. 111, ст. 112—115 и 117 УК РФ, предусматривающих ответственность за все виды насилия, не опасного и опасного для жизни или здоровья, все названные виды насилия полностью охватываются ч. 4 ст. 296 УК РФ и дополнительной квалификации не требуют.

Однако если тяжкий вред здоровью лиц, указанных в ч. 1 и 2 ст. 296 УК РФ, причиняется при обстоятельствах, указанных в ч. 3 и 4 ст. 111 УК РФ, то содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений по соответствующей части ст. 111 и по. ч. 4 ст. 296 УК РФ» [308]. Приведенные рассуждения вполне соответствуют выработанным теорией уголовного права правилам разграничения идеальной совокупности преступлений и конкуренции норм. «Сложный состав охватывает включенные в него простые, — пишет, например, А. С. Горелик, — лишь в той мере, в какой характер и степень опасности последних не превышают опасности деяния, предусмотренного сложным составом, причем роль критериев опасности выполняют размеры соответствующих санкций. В зависимости от соотношения санкций простых и сложных составов следует сделать вывод о том, идет ли речь о конкуренции между ними или же об их совокупности» [309].