Коллектив авторов - Правосудие в современном мире

Таким образом, Суд ЕС, как и его предшественник — Суд Европейских сообществ, относится к институтам Союза, иными словами, к наиболее важным органам, на которые возлагается выполнение задач Союза. Отцы-основатели международных организаций западноевропейской интеграции прекрасно отдавали себе отчет в том, что без обеспечения независимого судебного контроля за выполнением международных обязательств, особенно в сфере социально-экономической интеграции, никакие иные политические органы (правотворческие, исполнительные, осуществляющие административный контроль и т. д.) международной организации не смогут обеспечить решение интеграционных задач правовыми средствами и создать правовые условия установления эффективного правопорядка интеграции.

Что сегодня представляет собой Суд ЕС? Выше мы отмечали, что до 1958 г. существовал Суд ЕОУС, с 1958 г. стал функционировать единый Суд Европейских сообществ (ЕОУС, ЕЭС и Евратома). В 1988 г. в связи со значительным ростом количества споров, рассматриваемых Судом Европейских сообществ, для облегчения его работы был учрежден СПИ, которому было поручено заниматься рядом специальных вопросов. С самого начала своей деятельности СПИ рассматривался в качестве судебной инстанции, подчиненной Суду Европейских сообществ. Последнее обстоятельство привело к формированию в учебной литературе мнения о том, что "суды Союза представляют собой отдельную систему органов публичной власти" и "в своей совокупности органы правосудия Союза выступают как единая судебная система" [256]. С этим утверждением трудно согласиться, поскольку из него можно понять, что в ЕС сложилась стройная система самостоятельно функционирующих судов. Вероятно, следует опираться на другую, более точную, на наш взгляд, оценку: "Суд первой инстанции нигде не квалифицируется в качестве самостоятельного института или органа Сообществ или Союза… он создавался как подчиненный и дополняющий Суд ЕС" [257]. Анализ положений Договорао функционировании Европейского союза убеждает в том, что такая позиция соответствует действительности, поскольку она получила в нем дальнейшее развитие.

В отличие от судебной модели Договорао Конституции для Европы, которая называла Европейский суд, Высокий суд и специализированные суды, Договоро Европейском союзе 2007 г. устанавливает, что Суд ЕС включает Суд, Трибунал [258]и специализированные трибуналы [259]. Таким образом, хотя каждая из инстанций Суда Европейского союза рассматривается в качестве самостоятельной в организационном и функциональном плане, с точки зрения своего правового статуса они выступают единым целым — Судом ЕС. Это позволяет утверждать, что если использовать термин "судебная система" в отношении Суда ЕС (как его синоним), то не следует забывать об условном характере такого термина, потому что для всех иных институтов и органов ЕС, а также для его государств-членов он будет выступать в качестве единого института, в котором находит воплощение судебная власть ЕС.

Кроме того, две инстанции Суда ЕС — Суд и Трибунал выполняют судебную функцию параллельно с судебными органами государств-членов, на которые возлагается первоочередное применение норм права Союза. Таким образом, децентрализованное административное применение норм права Союза (не только органами ЕС и государствами-членами, но и хозяйствующими субъектами государств-членов) оправдывает подобный децентрализованный судебный контроль в ЕС.

Сохранение трехзвенной структуры Суда ЕС показывает, что сегодня судебная функция в Союзе осуществляется тремя видами судебных органов. Причем если специализированные трибуналы наделены юрисдикцией по рассмотрению специальных категорий дел, то взаимоотношения между Судом и Трибуналом начинают напоминать отношения двух инстанций, хотя разделение компетенции между ними сохраняется.

Основная задача Суда ЕС сформулирована как обеспечение соблюдения права в ходе толкования и применения учредительных договоров Союза [260], т. е. сохранена прежняя формула общей компетенции этого Суда. Это очень важная характеристика Суда [261], открывающая большие возможности для расширения его юрисдикции. Термин "право" в данной формулировке выбран не случайно. Он предполагает обеспечение положений учредительных договоров Европейского союза и связанных с ними международных договоров и иных совместных актов государств-членов, а также актов вторичного права ЕС (актов институтов ЕС). Как представляется, речь в данном случае идет о более высокой материи — о праве в его высшем смысле, включающем не только писаные нормы, но и неписаные правовые ценности. Практика Суда ЕС показала справедливость этого утверждения, поскольку он в своих решениях неоднократно ссылался на общие принципы права и основные права и свободы личности, которые могли и не встречаться в явно выраженной форме в источниках писаного права ЕС.

Таким образом, по замыслу создателей ЕС, Суд должен быть не только юридически независимым органом (согласно ст. 19Договора о функционировании ЕС судьи и генеральные адвокаты Суда отбираются "из числа лиц, обеспечивающих любые гарантии своей независимости"), но и достаточно самостоятельным институтом, обеспечивающим присущими ему средствами правопорядок в ЕС. Суд ЕС обеспечивает право не только при применении, но и при толковании учредительных договоров и других правовых актов Союза, что позволило ему стать правоприменительным и правоохранительным органом ЕС, а также правотворческим органом [262]в том смысле, что он стал давать обязательное к применению всеми заинтересованными субъектами права ЕС толкование норм права Союза, получившее в юридической литературе наименование "прецедентное право" [263], или "прецедентная практика", Суда ЕС. Ввиду того что Суд ЕС, по меткому замечанию Т.К. Хартли, находится под влиянием континентальной системы права, где прецедент формально не является источником права, он пытается замаскировать степень использования прецедента [264]. Может быть, это так, но нужно признать, что если Суд и пытается это сделать, то ему это плохо удается. Конечно, формально-юридически Суд ЕС не следует теории прецедента (доктрине stare decisis), применяемой английскими судами, не анализирует предшествующие дела в целях определения ratio decidendi и т. д. Но он довольно часто обращается к своим предыдущим решениям, особенно когда хочет подчеркнуть, что сделанный им ранее вывод выходит за пределы конкретного дела.

Разумеется, нельзя понимать метод толкования норм права ЕС, применяемый Судом, как ничем не ограниченное правотворчество. При анализе конкретной фактической ситуации Суд ЕС связан нормами применяемого к этой ситуации права. Однако у него есть свобода действий в объяснении значения терминов и понятий, используемых в конкретных нормах или актах права ЕС. И лишь когда формальное следование норме может привести к нарушению более высоких правовых ценностей, Суд выходит за пределы конкретной нормы и обращается к неписаным источникам права ЕС, формулируя собственную позицию по рассматриваемому вопросу права.