Коллектив авторов - Правосудие в современном мире

Давая общую оценку эволюции Суда ЕС, следует отметить, что изменения не затронули его сущности как судебного органа поддержания эффективности правопорядка и содействия интеграции права ЕС в правопорядки государств — членов Союза. Это говорит об адекватности судебной модели ЕС целям, поставленным перед данной международной организацией. Вместе с тем ответом на вызовы интеграции и расширения ее целей и задач явилось постепенное усложнение внутренней структуры Суда за счет создания более специализированных органов, что, возможно, является отражением общих тенденций развития правосудия в мире в целом.

Конституция РФ закрепляет общее положение о том, что Россия может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации (ст. 79) [265].

Одной из форм реализации этой конституционной нормы стало создание в 1992 г. Экономического Суда СНГ.

Впоследствии в соответствии с Соглашениеммежду Евразийским экономическим сообществом (далее — ЕврАзЭС) и Содружеством Независимых Государств о выполнении Экономическим судом Содружества Независимых Государств функций Суда Евразийского экономического сообщества от 3 марта 2004 г. Экономический суд СНГ временно, до формирования Суда ЕврАзЭС, был наделен функцией обеспечения единообразного применения действующих в рамках ЕврАзЭС международных договоров и решений органов данного Сообщества. При этом компетенция Экономического суда СНГ при выполнении функций Суда ЕврАзЭС регулируется положениями норм указанного Соглашенияи РегламентомЭкономического Суда СНГ, утвержденным Постановлением Пленума Экономического Суда СНГ от 10 июля 1997 г. N 2.

Как справедливо отмечает экс-председатель Экономического суда СНГ Ф.А. Абдуллоев [266], "в условиях укрепления сотрудничества государств Евразийского экономического сообщества и в целях оптимизации процесса отправления правосудия на постсоветском пространстве вполне логичным и обоснованным стало решение о делегировании Экономическому Суду СНГ правомочий по разрешению споров и толкованию в рамках данного интеграционного объединения" [267].

Более того, "решением Межгоссовета на уровне глав государств ЕврАзЭС и проектом решения Совета государств СНГ предусмотрено подписание Генеральным секретарем ЕврАзЭС и Председателем Экономического суда СНГ Соглашения, позволяющего Экономическому суду в полной мере исполнять обязанности судебного органа по разрешению споров, возникающих также в рамках Таможенного союза" [268].

Однако в настоящее время еще не выработана практика по толкованию международных договоров и решений органов ЕврАзЭС. Как отмечает Г.Г. Шинкарецкая, в УставеСНГ, принятом 22 января 1993 г. (Украина его не приняла), об Экономическом суде говорится в разд. VII "Органы Содружества" (ст. 32), однако там не сказано, что Суд является органом Содружества, не предусмотрены никакие связи его с другими органами. Таким образом, этот Суд действует сам по себе. Право обращаться к нему имеют только те государства, которые подписали Соглашениео его статусе: Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан и Узбекистан [269]. Очевидно, что имеется некоторая неопределенность по поводу как включенности Экономического суда СНГ в систему органов СНГ, так и его взаимодействия с органами ЕврАзЭС ввиду возложенных на Экономический суд СНГ полномочий до начала функционирования Суда ЕврАзЭС.

По мнению ряда ученых, Экономический суд СНГ "работает довольно активно, однако отмечается неравномерность: он довольно редко занимается разрешением споров как таковых и занят в основном толковательной работой" [270].

Например, им было вынесено Консультативное заключениеот 10 марта 2006 г. N 01-1/3-05 по запросу Интеграционного комитета ЕврАзЭС о толковании ч. 2 ст. 1, ч. 1 ст. 14Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10 октября 2000 г. В данном заключении установлено, что государства — члены ЕврАзЭС самостоятельно решают, когда, в каком порядке и какие нормативные правовые акты по поводу реализации решений органов ЕврАзЭС вводить в действие, т. е. имплементировать: подтверждать ли в них нормы решений органов ЕврАзЭС и (или) устанавливать нормы, направленные на их реализацию. Следовательно, на территориях государств-членов применяются не решения органов ЕврАзЭС, а нормы национальных нормативных правовых актов, направленных на их реализацию. Также Экономический суд СНГ отмечает, что оснований для вывода о непосредственном применении решений Межгосударственного совета ЕврАзЭС на территориях государств — членов ЕврАзЭС без дополнительного правового регулирования на внутригосударственном уровне не имеется.

При этом, по мнению ряда исследователей, "довольно узкая компетенция Суда обусловлена не только тем, как она зафиксирована в Положенииоб Экономическом суде, где она ограничена лишь категорией межгосударственных экономических споров, но и общим состоянием интеграционных процессов в Содружестве. Это обусловливает, на наш взгляд, необходимость повышения эффективности деятельности Суда как уставного органа международного правосудия в рамках региональной межправительственной организации" [271].

Передача Экономическому суду СНГ полномочий по рассмотрению споров, возникающих в рамках ЕврАзЭС, на практике также не привела к существенному расширению его судебной деятельности. В то же время возможно появление ряда коллизий, связанных с реализацией актов (в том числе решений) Экономического суда СНГ в государствах — членах ЕврАзЭС. Это обусловлено прежде всего тем, что "Экономический суд СНГ юридически не включается в систему органов Евразийского экономического сообщества в качестве Суда этой организации. Выполнение им функций судебного органа ЕврАзЭС предполагает не только выражение на это воли ЕврАзЭС, но и получение согласия участников СНГ. Таким образом, речь идет о сложной правовой ситуации, требующей корреспондирующих решений высших органов ЕврАзЭС и СНГ" [272].

При этом анализ законодательства государств — членов ЕврАзЭС показывает, что национально-правовая, конституционная основа для прямого действия актов органов Сообщества на территориях данных государств отсутствует. Таким образом, Экономический суд СНГ констатирует, что ЕврАзЭС не обладает наднациональными полномочиями и акты его органов не могут применяться в государствах непосредственно.