Коллектив авторов - Правосудие в современном мире

Применимое в смешанных (гибридных) судах материальное и процессуальное право включает как международное, так и внутригосударственное право. В своей практике смешанные трибуналы могут использовать прецедентные нормы, созданные МТБЮ и МТР, а также разработанные указанными трибуналами процессуальные положения. Например, согласно Уставу Специального суда по Сьерра-Леоне для проведения судебных процессов в данном Суде применяются правила процедуры и доказывания МТР.

Однако указанное положение не является общим правилом. Например, в Специальном трибунале по Ливану применяются правила процедуры и доказывания, принятые судьями данного Суда, которые согласуются с Уставом этого Суда и общими принципами права. Вследствие этого уголовно-процессуальные нормы, применяемые данным Судом, сформулированы под влиянием международного права, в то же время Суд применяет национальные нормы материального уголовного права. Указанный факт наглядно иллюстрирует смешанную природу применяемого в гибридных судах материального и процессуального права.

Сравнительный анализ представленных выше моделей современного международного уголовного правосудия показывает, что в настоящее время существует несколько разновидностей механизма привлечения к ответственности лиц, виновных в совершении наиболее тяжких международных преступлений.

Универсальная модель международного уголовного правосудия реализуется в рамках действующего МУС, специальная модель представлена в деятельности МТБЮ и МТР, а к смешанной модели относятся многочисленные гибридные трибуналы ad hoc, представляющие собой органы правосудия переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах [285]. Полагаем, что к истинно международным судам следует отнести только суды первых двух моделей, поскольку они представляют собой вненациональные судебные органы, в которых международно избранные судьи применяют нормы международного права. Суды смешанной модели зачастую входят в судебную систему государств, судебные коллегии включают как международных, так и национальных судей, а применяемое право имеет гибридный характер. Вследствие этого полагаем, что смешанные трибуналы имеют все признаки судов международного характера.

Многообразие моделей международного уголовного правосудия вызвано объективными причинами и отражает особенности правоприменения в конфликтных и постконфликтных обществах. В то же время указанным выше моделям присущи общие черты: все они созданы ООН либо при ее участии в целях привлечения к ответственности лиц, виновных в совершении наиболее тяжких международных преступлений. Однако в международном юридическом сообществе существуют споры по вопросу о правомочности создания специальных международных трибуналов в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН.

Деятельность международных трибуналов, особенно МТБЮ, также нередко подвергается критике отечественными и зарубежными экспертами, которые усматривают в ней признаки отступления от общепризнанных прав человека в сфере уголовного судопроизводства, необъективности и политической пристрастности судей, что влечет несправедливость принимаемых ими решений [286]. По мнению бывшего прокурора МТБЮ (1999–2007) и МТР (1999–2003) К. дель Понте, нередки случаи, когда ответственные должностные лица создают препятствия международному правосудию, что приводит к неполноте и необъективности расследования дел о международных преступлениях [287]. Например, широко известными стали факты незаконной торговли человеческими органами в Косово, надлежащим образом не расследованные и не получившие должной оценки Трибунала [288].

Изложенное выше свидетельствует о том, что практика современных международных уголовных трибуналов еще далека от провозглашаемых стандартов демократии, прав человека и верховенства права, что ставит под сомнение правосудность принимаемых ими решений. Следует согласиться с Председателем Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькиным, по мнению которого "чрезмерное использование институтов международного правосудия может привести к тому, что такое правосудие становится не международным судейским арбитром, а механизмом в руках какой-либо из сверхдержав или группы сильных государств. Такая трансформация неизбежно приведет к подмене правосудия как такового, замене его тривиальным сведением счетов, произволом, облеченным в форму судебных вердиктов" [289].

В последнее время надежды международной общественности связаны с МУС, имеющим универсальную юрисдикцию, который приступил к работе 2005 г. Однако этот судебный орган еще не вынес ни одного решения, вступившего в законную силу, что не позволяет делать обоснованные выводы об эффективности данной модели международного уголовного правосудия.

В результате проведенного сравнительного анализа основных моделей международного уголовного правосудия можно выявить следующие основные тенденции развития данной формы судебной деятельности:

увеличение числа участников Римского статута, сопровождающееся расширением территориальной юрисдикции МУС как универсального судебного органа, в результате чего его действие распространяется на территорию большинства стран мира;

формирование новых смешанных трибуналов ad hoc, позволяющих распространить действие норм и принципов международного права на территории конфликтных и постконфликтных обществ;

расширение понятия "международное уголовное правосудие" за счет механизмов, направленных на возмещение вреда жертвам преступлений и предупреждение преступных деяний.

Учитывая современную международную обстановку, которая характеризуется увеличением числа внутригосударственных и международных конфликтов, сопровождающихся массовым нарушением прав человека и совершением международных преступлений, можно прогнозировать дальнейшее увеличение числа международных судебных органов. Полагаем, что данная тенденция должна сопровождаться расширением предметной юрисдикции международных уголовных трибуналов за счет включения в нее иных преступлений международного характера, в том числе терроризма, незаконного оборота наркотиков, торговли людьми и других транснациональных деяний.

Вместе с тем существует ряд серьезных препятствий для развития международного уголовного правосудия. Одним из них выступает отсутствие глобального консенсуса относительно ключевых понятий современного международного уголовного правосудия, к которым относятся такие категории, как "порядок" и "справедливость", "государственный суверенитет" и "господство права" [290], а также некоторые другие, скорее политологические, чем уголовно-правовые понятия, которые имеют фундаментальное значение для сферы международного уголовного правосудия. Между тем в отсутствие такого консенсуса международное уголовное правосудие не обладает достаточной степенью легитимности и неспособно выполнять стоящие перед ним задачи.