Юрий Антонян - Психология убийства

Совсем необязательно, чтобы подстрекательство было направлено на убийство конкретного человека. Подстрекать можно к совершению убийств вообще — без указания личности потерпевшего. Так происходило, например, когда подстрекали на резню и погром турок-месхетинцев или армян в республиках бывшего СССР; "великие" организаторы убийств Гитлер и Сталин были и "великими" подстрекателями, призывая к уничтожению других народов или социальных групп.

Пособник не участвует в совершении преступления, он лишь содействует ему. Всех пособников преступлений, убийств в частности, можно разделить на три группы: те, которые помогают подготовиться к убийству своими советами и указаниями, предоставлением для этого средств и устранением препятствий, обещанием скрыть преступника или следы преступления либо предметы, добытые преступным путем; те, которые содействуют совершению самого акта убийства; те, которые скрывают его следы, выполняя, в частности, данные до этого обещания. Разумеется, пособник должен знать, что своими действиями он содействует совершению именно преступления. Чаще выявляют и привлекают к ответственности исполнителей, а не представителей других категорий соучастников. Именно с такими трудностями обычно сталкивается следствие по уголовным делам о преступлениях, совершенных гангстерскими группами, руководители которых, они же организаторы преступлений, чаще всего остаются безнаказанными.

Разные виды убийств в основном сосредоточены в разделе преступлений против личности в той главе уголовного кодекса, которая предусматривает ответственность за деяния против жизни и здоровья (здоровья личности быть не может, поскольку личность это социальная сущность человека; следует говорить о здоровье человека). В этой главе сосредоточено четыре вида убийств: убийство; убийство матерью новорожденного ребенка; убийство, совершенное в состоянии аффекта; убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление.

Ответственность за убийство предусмотрена и в других главах уголовного кодекса, например при геноциде.

Не всегда просто четко отделить один вид убийства от другого, к тому же некоторые формулировки в кодексе вызывают определенные сомнения. Например, не очень понятно, что такое предусмотренное законом убийство из хулиганских побуждений, причем подобные побуждения относятся к числу отягчающих обстоятельств. На практике все, что непонятно следствию и суду в части мотивов убийства, с легкостью зачисляется в разряд хулиганских побуждений; непонятность же порождается исключительной сложностью мотивов, их глубинным, бессознательным характером, выявлять которые способны лишь специалисты соответствующей квалификации, к сожалению, обычно не принимающие участия в уголовном процессе.

В качестве отягчающего убийство обстоятельства закон называет убийство двух или более лиц. В подавляющем большинстве случаев убийство нескольких человек именно так и должно расцениваться. Но давайте представим себе, что двое осужденных в исправительной колонии (или солдат в армии) постоянно издеваются над другим осужденным (солдатом), избивают его, и тот, доведенный до отчаяния, убивает своих мучителей. При таких условиях он должен нести ответственность не за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, а за умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения. То же самое можно утверждать и относительно убийства женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности, что уголовное право тоже относит к числу отягчающих обстоятельств. Понятно, что и беременная женщина может вызвать сильное душевное волнение. Но нельзя не упомянуть, что закон говорит не просто о сильном душевном волнении, а о внезапно возникшем. Следовательно, если жертва изнасилования через два-три дня убьет насильника, ее действия не могут быть квалифицированы как совершенные в результате сильного душевного волнения. Дело в том, что закон исходит из отсутствия разрыва во времени между убийством и поведением потерпевшего, вызвавшего сильное душевное волнение.

В данном случае законодатель не принимает во внимание психологические особенности довольно многочисленной категории людей, а именно застревающих личностей. У таких личностей действие аффекта прекращается гораздо медленнее, а стоит лишь вернуться мыслью к случившемуся, как немедленно оживают и сопровождавшие стресс эмоции. Аффект у подобных людей держится очень долго, даже если никакие новые переживания его не активизируют, но это им и не нужно, поскольку источник активности, порой противоправный, находится в них самих. Внешние воздействия оказывают особенно сильное и длительное влияние на застревающую личность и ее поступки, если затрагивают личные, наиболее значимые интересы, ее самоприятие, ее ощущения, связанные с отношением ценимого окружения, тем более, если объективно моральный и иной ущерб действительно велик.

Из немалой группы застревающих личностей можно выделить тех, которые характеризуются патологической стойкостью и силой аффекта, отнюдь не адекватного вызвавшей его причине. Немецкий исследователь К. Леонгард в своей известной книге об акцентуированных личностях справедливо отмечает, что оскорбление личных интересов, как правило, никогда не забывается такими застревающими индивидами, поэтому их часто характеризуют как злопамятных или мстительных людей. Кроме того, их называют чувствительными, болезненно обидчивыми, легкоуязвимыми. Обиды в таких случаях в первую очередь касаются самолюбия, сферы задетой гордости, чести.

Среди застревающих личностей можно выделить две группы: тех, у которых сильное душевное волнение продолжается более или менее длительное время и объективно соответствует той причине, которая его взывала (например, при изнасиловании); тех, у которых сильное душевное волнение возникло при том, что объективно моральный ущерб ничтожен, — это и есть злопамятные, болезненно чувствительные люди. Я полагаю, что в уголовный закон следовало бы внести дополнение, согласно которому лиц, относящихся к первой группе, можно было бы наказывать в соответствии с правилами, сформулированными в связи с установлением факта внезапно возникшего сильного душевного волнения. Необходимую помощь в решении конкретных вопросов по уголовным делам должны оказать эксперты-психологи.

В числе отягчающих обстоятельств следовало бы предусмотреть убийство собственных малолетних детей или детей, находящихся на попечении убийцы. Заслуживает поддержки предложение некоторых юристов (С. В. Бородин) об установлении в законе в качестве отягчающего обстоятельства убийства отца или матери, как это предусмотрено в законодательстве Югославии, Франции, Румынии и некоторых других стран. В дореволюционной России убийство родителей было включено в ряд отягчающих обстоятельств в 1649 г. Закон от 1832 г. наказывал за убийство отца или матери пожизненным заключением без права, выражаясь современным языком, на помилование и иное досрочное освобождение.