Дмитрий Чудинов - Наследство в России. Игра по правилам и без

«Что касается принятия важных решений, например, решения о продаже семейного бизнеса внешним лицам, в Европе распространены дискреционные трасты, где держатели акций могут принять решение о продаже, при этом лица, принимающие решение о продаже, не получают всего дохода, а люди, получающие доход, не решают вопроса о продаже. В моей компании также есть голосующие акции и акции, за которыми стоят активы. Деньги от продажи бизнеса поступили бы в три траста трех кланов нашей семьи».

«Если у вас есть семейные ценности, это хорошо для бизнеса. Это привлекательно для всех сторон: для сотрудников, клиентов, поставщиков. Но в бизнесе приходится принимать трудные решения, которые могут и выходить за рамки семейных ценностей, например иногда надо уволить плохого работника».

«По сути, вы даже не представляете, как вам повезло в России, что ваш бизнес еще сравнительно молод: вы можете выработать новые правила, более современные и соответствующие текущей ситуации, и вы можете избежать многих “ловушек“ и ошибок, в которые попадали мы».

Дети бизнесменов точно так же, как и все в подростковом возрасте, ищут свободу и собственное место в жизни. Что является свободой, а что – долгом в отношении семьи? Какие ценности мы усваиваем и за что уважаем своих родителей?

Говорят, природа отдыхает на детях гениев и просто талантливых людей. Детям бизнесменов в этом плане довольно сложно, особенно если их таланты лежат в совершенно других областях, не связанных с родительским делом. Как показать детям, что они ценны сами по себе, вне зависимости от того, как много денег они зарабатывают?

В одной статье я встретила интересную аллегорию: родители дают детям корни и крылья. Корни – эта та «невидимая», скрытая сила, которая нас питает, дает возможности для роста, закрепляет наше положение в мире. Корни в метафорическом смысле – это наши ценности, то, что дает основу в жизни. Чем крепче «корни», эта скрытая сила рода, тем более стабильным оказывается наше положение, и какой бы шторм ни разразился, даже если произошел полный крах, все потеряно и внешне ничего не осталось, – у нас все равно есть ресурс восстановления, внутренние силы для нового роста. А крылья – это свобода выбора, наше творчество, возможность самостоятельного полета в высоком смысле слова. Если у нас есть крылья – значит, мы можем летать, летать высоко и туда, куда мы считаем нужным. Это, наверное, и есть свобода.

В практическом смысле корни – это те материальные возможности, которые дают нам родители, и одновременно то социальное положение, то «место под солнцем», которое они обеспечивают. Крылья – это та самостоятельность, к которой приучают нас с детства, а также уважение нашего выбора. Ведь если с самого начала самостоятельность ребенка забивается, если ему не дают принимать даже маленькие и смешные решения, то самоуважения и уверенности в себе у него не будет. Таким образом, воспитание – это баланс между двумя названными, на первый взгляд противоречивыми, началами. И в деловой семье, где материальная основа довольно широка, должен быть также и «широкий размах крыльев», когда перед ребенком открывается большой спектр возможностей и он может выбирать практически любой стиль жизни, любое образование. И он знает об этом. Чтобы помочь ему «не скатиться» и не уйти в деструкцию в подростковый период, многие деловые семьи отправляют своих детей учиться за границу, в закрытые учреждения.

В западной культуре отношения между родителями и детьми во многом отличаются от наших: там больше дистанции, меньше «семейности» в принятии важных решений о будущем детей. И дети, обучающиеся вдали от родительского дома, обретают бóльшую самостоятельность в жизни, общении, планировании бюджета, вырабатывают более широкий, мультикультурный взгляд на жизнь.

Именно в деловых семьях умение принимать самостоятельные решения является основополагающим, критическим. Ведь в будущем, возможно, их решения будут влиять и на судьбы других людей, определять нечто большее, чем просто частную жизнь.

Отправляя ребенка учиться за границу, далеко не все родители понимают, что образование может сильно изменить его мировоззрение. Чада возвращаются домой окрыленными, полными новых знаний, хотят все изменить, но… родители по-прежнему принимают решения сами, а советы детей «уволить всех этих, то и это закрыть, начать делать все иначе» кажутся им слишком радикальными. И дети сталкиваются с тем, что их знания здесь просто не нужны… В любом случае у младшего поколения могут быть совершенно другие понятия о том, что в бизнесе хорошо, а что плохо. Их этика может сильно отличаться от отцовской, как различаются стили жизни 30– и 60-летних.

Родовой бизнес, который сохранялся в Европе многими поколениями, процветает, как правило, в «традиционных областях» – производство фарфора, вин, коньячные дома, фермерские хозяйства, гостиницы.

Вопрос, который сейчас наиболее актуален для большинства предпринимателей, – зачем владеть? Здесь есть два принципиальных подхода – ценности и интересы. Для одного типа предпринимателей бизнес – это способ получения денег, они испытывают интерес именно к денежным потокам, и это главное. (Интересно, что в английском языке слово interest – это не только интерес, но и процент. Вопрос «сколько интереса приносит вам ваш капитал?» означает: «сколько процентов приносит вам ваш капитал»?) При этом бизнесмен озадачен скорее прагматичными, материальными аспектами собственного бизнеса. Он не занимается философскими вопросами, проблемами корпоративной культуры, не решает высоких социальных задач. Для него бизнес – это способ получения обезличенной массы, называемой «деньги». Успех для такого бизнесмена, как в игре, – набрать большее количество очков. И он понимает, что дело – это его игра и что игра зависит от него, а не наоборот. Он не «анимирует» свой бизнес, то есть не наделяет его «душой» (греч. Ψυχῆ (анима) – душа). Он не испытывает иллюзий, будто бизнес живет отдельной от него жизнью. Он всегда помнит, что цель коммерческого предприятия – извлечение прибыли. Все остальное – вторично и относится уже не к целям, а к правилам этой игры. Такие бизнесмены, назовем их условно «левополушарными», не склонны к долгосрочному фантазированию по поводу того, что будет, когда их не станет, и каким будет мир к 3000 г. Такие бизнесмены, в силу конкретности своего мышления, не склонны видеть собственную игру с извлечением финансового результата как родовой бизнес, для них это абстракция, не наделенная жизнью. Для них дети – это совершенно отдельные от них существа. И они оставляют своим детям деньги, предоставляя им тем самым полную свободу выбора. На деньги можно купить все, твердо знают они. Эти люди верят в наличие систем как правил игры, часть из них они устанавливают сами, другие уже созданы государством и рынком. Они верят в то, что западная, условно «посткапиталистическая» – система бизнес-институтов когда-нибудь приживется и в России. Старея и задумываясь о будущем своих детей, они учреждают трасты, диверсифицируют имущество, берут наемного управляющего.