ГИПНОЗ И ПРЕСТУПЛЕНИЯ

В акте амбулаторной психолого-психиатрической экспертизы на обвиняемого Кривоногова Ю. А. говорится об умении подэкспертного «применять приемы внушения в сочетании с поучениями и устрашением. Имеются способности к этому в виде личностных черт, которые располагают к безапелляционному, патетическому высказыванию своих утверждений, и тем самым способствуют реализации внушения. В медицинской терминологии такие приемы квалифицируются как авторитарный метод внушения и психическая индукция (непроизвольное внушение собственных искаженных представлений). Коллективная подверженность психическому воздействию Кривоногова Ю. А. возможна при наличии в обществе круга лиц с повышенной готовностью к восприятию мистических внушений» 70. Иными словами, влиять Кривоногов Ю. А. мог лишь на тех людей, кто готов был ему подчиняться в силу оккультного мировоззрения.

9 февраля 1996 г. Киевский городской суд приговорил Ю. Кривоногова к 7 годам лишения свободы, а М. Кривоногову-Цвигун - к 4 годам лишения свободы. Им инкриминировались захват государственных сооружений, организация массовых беспорядков, нанесение тяжких телесных повреждений, а также посягательство на личность и права граждан под видом отправления религиозных обрядов. Суд не упомянул в приговоре о каких-либо приемах воздействия на психику членов «братства», поскольку речь шла о простых действиях молодых фанатиков, возглавлявшихся обыкновенными мошенниками, использовавшими оккультную терминологию и атрибутику с целью личного обогащения.

Мы не можем согласиться с утверждением Р. Д. Шарапова о «величайшей латентности и труднодоказуемости» 71 форм криминальной гипносуггестии, имеющих место в деятельности неорелигиозных объединений и сект. При достаточно высокой квалификации следователя, обратившегося за помощью к соответствующим экспертам, можно успешно доказать факты использования руководителями сект гипнотического воздействия в противоправных целях.

Так, в 1930 году Московский окружной суд рассматривал уголовное дело об изуверской секте, существовавшей почти 8 лет 72. Возглавлял ее Дмитрий Шульц, представитель старинного дворянского рода, педагог по профессии, человек с высшим образованием, владевший иностранными языками и достаточно широко эрудированный. Его отец - представитель прусской дворянской фамилии, много лет преподавал немецкий язык в Нижегородском Аракчеевском кадетском корпусе, в котором впоследствии учился и сын. Мать Дмитрия происходила из старого рода остзейских баронов и увлекалась мистикой. В доме Шульцев часто устраивались спиритические сеансы.

В начале 20-х годов Шульц тайно организовал общину «Единый Храм» и написал 400-страничное «Учение», ставшее «библией» новоявленных сектантов. Во время судебного процесса свое заключение религиоведческой экспертизы представил известный знаток сектанства В. Д. Бонч-Бруевич. По его мнению, «учение» Шульца преследовало явно практическую цель, для чего был создан особый ритуал с песнопениями, своеобразной одеждой и проповедями, отличалось оно крайне циничными способами воздействия на психику сектантов. Комиссия в составе профессоров-психиатров Ганнушкина, Внукова и Краснушкина признала Д. Шульца вменяемым. В секте практиковались истязания: порка розгами, прижигание тела раскаленным металлическим крестом. В дни особых празднеств, установленных «вождем», все сектанты предавались безудержному разврату, что оправдывалось особым сочинением Шульца «Слово о плоти», в котором «братья» и «сестры» призывались ни в чем не ограничивать своих желаний. Все это органично характеризовало Шульца, который еще в кадетском корпусе проявлял черты садизма и сексуальной развращенности. Руководитель секты безбедно жил за счет своих последователей, которые были обязаны его содержать.

В качестве эксперта Московским окружным судом был допрошен известный психиатр, проф. Е. К. Краснушкин, которому надлежало пояснить: почему стало возможным слепое подчинение целой группы людей воле Дмитрия Шульца? Заключение Е. К. Краснушкина можно считать первой отечественной «гипнологической» экспертизой по делу об изуверской секте. Эксперт заявил: «Мы знаем, что Шульц был внушающим, а остальные внушаемыми. Для внушающего нужны или собственное глубокое убеждение, или хорошая игра. Каждый гипнотизер ведет известную игру. Всякая хорошая игра - и актера, и оратора - носит в себе элемент внушения. Такой игрой владел и Дмитрий Шульц. Он и артист, и танцор, и фокусник. Сочетание всего этого достаточно для внушающего… Какой же «материал» мы имеем с другой стороны? Это лица, с детства склонные к религиозной мистике или умственно ограниченные… Такие лица, получившие под влиянием гипноза индуцированное помешательство, попав в другие условия, когда перед ними раскрыли всю ложь, фальшь и игру их гипнотизера, оправились от своего психического расстройства, выздоровели» 73.

Д. Шульца приговорили к расстрелу, его ходатайство о помиловании было оставлено без удовлетворения и приговор привели в исполнение. Осудили Шульца по ст. 58-10 УК РСФСР - за пропаганду, содержащую призыв к подрыву или ослаблению Советской власти, с использованием религиозных предрассудков, т.е. за государственное преступление. Объективно его действия подпадали под ст.123 УК РСФСР (1926) - «совершение обманных действий с целью возбуждения суеверия в массах населения, для извлечения таким путем каких-либо выгод», что каралось исправительно-трудовыми работами на срок до одного года.

В 30-70-х годах минувшего века в СССР известен ряд судебных процессов над сектантами, но на них не рассматривались вопросы возможного гипнотического воздействия руководителей сект на верующих: в приговорах нет никаких ссылок на применение гипноза.

Полагаем, что приведенные примеры достаточно убедительно показывают несостоятельность мнения о всесилии и распространенности «криминального гипноза».

В очень редких случаях объектом преступного посягательства может быть лицо, находящееся в состоянии наркотического сна 74. Так, 8 августа 1984 г. в прокуратуру Свердловского района г. Иркутска с заявлением об изнасиловании обратилась В. - медицинская сестра родильного отделения городской клинической больницы № 1. Она рассказала, что 6 августа в 24 часа, находясь на ночном дежурстве по отделению, легла спать в комнате для отдыха медицинского персонала. Ночью она проснулась от боли в области половых органов, в комнате кроме нее никого не было. Она ощущала общую слабость, тошноту, тупую головную боль, кроме того, она обнаружила у себя кровянистые выделения, хотя срок менструации еще не наступил.

Утром 7 августа В. обратилась по поводу своего внезапного недомогания к работникам родильного отделения и те порекомендовали ей получить консультацию у гинеколога. В тот же день врач-гинеколог обнаружил у нее свежий разрыв девственной плевы, характерный для совершенного полового акта. В. отрицала факт вступления с кем-либо в половую связь. После допроса в прокуратуре она была направлена на судебно-медицинскую экспертизу.