Филипп Гут - Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов [litres]

Приговоры удивили Бена. Накануне он составил список, в котором записал ожидаемую меру наказания для каждого осужденного. В некоторых случаях наказание оказалось более суровым, чем он ожидал. Наблюдать, как четырнадцать человек приговаривают к смертной казни через повешение, даже с учетом того факта, что их виновность в массовых убийствах доказана, было «жестоким опытом» для Бена. Приговоры, звучавшие один за другим, и драматические спуски осужденных в тюремную преисподнюю произвели на него сильное впечатление. Каждый раз, когда Масманно медленно и сурово провозглашал «Смерть через повешение» (Death by hanging) , Бену казалось, что его бьют молотком по голове. «Я боялся, что мой череп лопнет», – писал он позже. Никогда в жизни у него не было такой головной боли.

Обычно, когда суд заканчивался, главный обвинитель устраивал небольшую вечеринку. Чтобы не нарушать традицию, Бен пригласил всю команду к себе домой. Но вечером у него не было никакого настроения праздновать, и он сразу отправился в постель. Главный обвинитель, который выиграл процесс и так уверенно справился, ушел со своей вечеринки.

Он думал о том, что ему пришлось пережить в последние дни и месяцы, – и о том, что должно произойти. Смертная казнь не казалась ему слишком суровой: «Эти нераскаявшиеся массовые убийцы заслужили ее». Дело было не в этом. Напротив, он опасался, что масштаб преступлений мог показаться «тривиальным», если казнь горстки преступников позволит считать вопрос решенным или даже забыть о нем. «Мы обязаны жертвам сделать их гибель более значимой», – размышлял Бен. Если бы можно было выявить их страдания и продемонстрировать, что закон не прощает такую жестокость, то только тогда призыв «Никогда больше!» мог бы стать реальностью. То, что случилось, нельзя было исправить, но нужно было попытаться предотвратить повторение подобных вещей в будущем. «Таким было мое намерение в ходе процесса, таким оно осталось навсегда», – признался Бен. Он чувствовал, что приговор подтвердил его стремления.

После оглашения приговора он сделал то, чего не позволял себе в ходе судебного процесса: встретился с одним из преступников. Главный обвинитель посетил главного обвиняемого Отто Олендорфа, приговоренного к смертной казни, в его камере. «Я знал, что Олендорф, отец пятерых детей, был умным и сравнительно честным человеком», – объяснял Бен свой поступок. В суде Олендорф не искал пустых оправданий, как многие его товарищи на скамье подсудимых, а сформулировал достаточно разумные правовые аргументы. Поэтому Бен испытывал к нему нечто вроде сострадания. Он спустился в помещение, находившееся под залом суда. В каморке, разделенной защитной стеклянной перегородкой, через небольшое окошко он говорил с массовым убийцей, ответственным за гибель десятков тысяч мирных жителей. «Господин Олендорф, могу я что-нибудь для вас сделать?» – спросил Бен по-немецки. Он рассчитывал на личную неформальную беседу и был готов передать родственникам Олендорфа примирительное послание. Бен ожидал, что Олендорф скажет: «Скажите моей жене и детям, что мне жаль, что до этого дошло». Что-то вроде этого. Вместо этого Олендорф снова начал произносить свои оборонительные речи. «Видите, я был прав. Русские идут, – с горечью сказал он. – Евреи в Америке тоже пострадают от этого». Бен был потрясен его ответом: «Человек ничему не научился и ни о чем не сожалел». Бен встал, посмотрел Олендорфу в глаза и сказал по-английски: «Гудбай, мистер Олендорф». Он больше никогда его не видел.

Два дня спустя Бен получил письмо от Тейлора. Тот выразил свою искреннюю благодарность за то, как Бен справился с процессом по делу об айнзацгруппах, который столь успешно завершился. Руководитель Отдела Главного юридического советника по военным преступлениям был очень доволен своим самым молодым главным обвинителем: «Вы провели свою часть процесса эффективно, без задержек, со значительной экономией средств. Обвинительный приговор навсегда должен стать для вас источником удовлетворения». Масманно также поблагодарил Бена в письменной форме 13 апреля. Его понимание трудностей в борьбе за «последнее наказание» глубоко тронуло Бена. Уже в первый день судебного разбирательства судья был восхищен его «обращением человечества к закону», и, возможно, именно эта мысль – «выраженная так красиво и просто» – задала тон приговору.

Хотя Бена раздражало то, как Масманно исполнял роль председателя суда, взаимное уважение перевесило. В сентябре 1948 года Бен направил похвальное рекомендательное письмо министру ВМС, отметив, что капитан первого ранга Масманно внес ценный вклад и произвел прекрасное впечатление на всех тех, кто знал его в Нюрнберге. Он отличился своей человечностью, трудолюбием и серьезностью. Приговор, вынесенный по делу об айнзацгруппах, останется важной вехой в международном уголовном праве и постоянным источником мужества и надежды для жертв преследований. Дружеские чувства Бена к Масманно не омрачил даже сувенир, который немецкие адвокаты подарили Масманно. Они вручили судье бронзовую статуэтку пингвина в знак признания «правила пингвинов».

Приговоренных офицеров СС перевели в Ландсбергсую тюрьму для военных преступников. Там, в каземате на Гинденбургринге, 12, по иронии судьбы, когда-то отбывал заключение Гитлер после провалившегося путча 9 ноября 1923 года. В тюрьме он написал первый том «Майн кампф». В этой вреднейшей работе он изложил суть национал-социалистической идеологии, которую впоследствии Олендорф и его товарищи по оружию так кроваво воплотили в жизнь. 20 декабря 1924 года Гитлер был условно-досрочно освобожден. Теперь же в германском обществе зазвучали требования уменьшить срок наказания для военных преступников, заключенных в тюрьму в Ландсберге. Большинство немцев негативно отнеслись к Нюрнбергскому процессу, ширилась критика «правосудия победителей». Теперь разгорелись дебаты относительно смертных приговоров некоторых из худших массовых убийц Гитлера.

Весной 1948 года окончание процесса по делу об айнзацгруппах совпало с другим важным событием: западные державы – США, Великобритания и Франция – решили, что на территории их оккупационных зон будет образовано немецкое государство. Его создание должно было быть закреплено в Основном законе, разработанном Парламентским советом в Бонне в период с сентября 1948 года по май 1949 года. Основной закон обнародовали 23 мая, в день провозглашения Федеративной Республики Германии. Первым канцлером стал Конрад Аденауэр от Христианско-демократического союза (ХДС), первым федеральным президентом – Теодор Хойс (СвДП). Основной закон, который должен был стать оплотом демократии, отменил смертную казнь. Множество адвокатов, журналистов, церковных сановников и политиков выражали протест против исполнения смертных приговоров признанным виновными нацистам. Высказываясь по этому конкретному вопросу, они нередко переходили к общей критике американской системы преследования и наказания военных преступников. Такая вызывающая позиция отразилась даже на формулировках. Вместо «военных преступников» они предпочитали говорить в смягчающей манере о «военнопленных» или «осужденных за военные преступления».