Мишель Сапане - Репортаж из морга. Как судмедэксперт заставляет говорить мертвых

Корин не будет подавать апелляцию.

Во Вьенне стоит солнечный понедельник, что бы там ни говорил Клод Франсуа [21] В репертуаре Клода Франсуа, французского автора песен и исполнителя, была песня «Солнечный понедельник», в которой есть фраза: «Солнечный понедельник, он для нас никогда не наступит». – Прим. перев. . Примерно в двадцати километрах от Пуатье я сворачиваю на сельскую дорогу. Я никак не могу найти место, указанное по телефону жандармом часом ранее. С другой стороны, у меня есть время полюбоваться старинными фермами, стоящими посреди лугов. Я представляю себе суматоху, царившую здесь полвека назад: во время сбора урожая туда-сюда снуют телеги, запряженные лошадьми и волами, со стогов сена перекликаются батраки, слышно треск и стрекот первых тракторов.

Теперь в тщательно выметенных дворах царит тишина. За закрытыми ставнями многие фермы, тщательно отреставрированные, ожидают конца недели, чтобы проснуться. Они ждут выходных, когда их городские хозяева ненадолго здесь остановятся.

Вид синих машин жандармерии за поворотом возвращает меня к моей миссии. Автомобили припаркованы перед огромным металлическим ангаром, у входа расположена небольшая ремесленная зона. Вывеска на воротах гласит: «Ремонт сельхозтехники». Паркуя автомобиль, я поравнялся с каретой скорой помощи. Водитель притормаживает, пассажир опускает окно.

– А, это ты? Клиента мы оставляем тебе. Он уже вне нашей компетенции. Удачи.

Действительно, для интенсивной терапии у клиента истек срок годности. Он висит на высоте более десяти метров над землей, на самой высокой части металлического каркаса, вокруг шеи – веревка.

Если бы не следователь, пришедший встретить меня, я ни за что не увидел бы его.

– Смотрите, вон туда, наверх. Там темно, но можно различить очертания на последней балке. Это владелец. То есть был…

Капитан кратко излагает суть дела. Один из двух работников предприятия, как обычно, пришел в семь утра. Он открыл мастерскую и удивился, не обнаружив там своего шефа, обычно приходившего на рассвете. Он пошел посмотреть, есть ли кто в кабинете, потому что там горел свет. Но в кабинете никого не было. Работник выключил свет и направился к своему рабочему месту.

Ему нужно было закончить сварку рамы. Это кропотливая работа, с которой он хотел справиться до обеда. Проходя через большой зал, работник обругал того, кто оставил в центре стремянку; обычно стоявшую в углу. Он сложил лестницу и поставил ее на место.

И тут он почувствовал что-то липкое на левой руке. Кровь! Он подумал, что поранился, сам того не заметив, и подошел к умывальнику, чтобы смыть кровь. Он осмотрел руку: никакой раны. Озадаченный работник отправился осмотреть лестницу. Тогда-то он и наткнулся на карабин. Оружие лежало на земле, но в темноте он его не заметил. Стало понятно, что этот понедельник отличался от всех остальных. Работник взял карабин и положил его в кабинете. Хозяин знал бы, что делать. Потом он пошел туда, где нашел лестницу. Только на этот раз смотрел внимательнее. Вот оно, это место, куда он наступил. Работник нашел, что искал. На бетонном полу виднелись кровавые следы. Но откуда взялась кровь? Он поднял голову. И увидел наверху своего шефа.

Работник вызвал скорую помощь и жандармов. Затем он рухнул как подкошенный, и его пришлось отвезти к врачу и оставить там. Шок был слишком сильным. Чтобы избежать повторения, следователи попросили его коллегу не приезжать в ангар. Затем они приступили к осмотру.

– Дело несколько запутанное, – говорит жандарм. Есть повешенный, есть следы крови, есть лестница и оружие, которые были перемещены до нашего прибытия. Все это придется распутать, но сначала надо снять тело.

Лестницу ставят на то место, где ее нашел работник. Добровольно вызвавшийся полицейский (потому что спортсмен) взбирается по несущей конструкции для осмотра.

Преодолев последние перекладины, он нам сообщает: «Видно плохо, но, кажется, он повешен». Какая проницательность!

Он продолжает восхождение, перелезая с одной балки на другую и ворча. «Черт возьми! Здесь полно пауков. Не нравится мне тут». Я улыбаюсь, думая о своем старшем сыне и о панике, охватившей его, когда однажды, собирая чернику, он наткнулся на колонию маленьких зеленых паучков. Но ему тогда было восемь лет.

Полагаясь только на собственное мужество и внимая голосу долга, жандарм залезает еще выше. Никакого страха! «Тут сверху балки какие-то следы в пыли. Я сфотографирую».

Следуя по возможным следам повешенного, жандарм наконец достигает самого верха, максимально приближаясь к телу. Вспышка его камеры сверкает, пока он фиксирует каждую деталь сцены.

«Жертва висит на веревке длиной около восьмидесяти сантиметров. Тело перевернулось на бок, наполовину лежит на балке. Вытащить его отсюда будет сложно. Ладно, я спускаюсь».

Чудо цифровой фотографии: я сразу вижу кадры жандарма-альпиниста на экране камеры.

На первый взгляд, все похоже на повешение по сложному сценарию. Но я до сих пор не могу понять, откуда взялась кровь.

Приехавшие тем временем на помощь спасатели подготовили оборудование и материалы; пришла их очередь. Бригадир резко отчитывает старшего следователя: «Могли бы и подождать немного. Что, если бы ваш скалолаз упал?»

На тело повешенного надевают обвязку, защищающую его от падения с помощью системы шкивов и карабинов. Затем шнур, удерживающий тело на балке, обрезают. Можно начинать спуск. Тело, мягко покачивающееся над нами и вращающееся само по себе, выглядит странно.

Прежде чем оно коснется земли, я расстилаю большую белую простынь – благодаря ловкости спасателей труп мягко приземляется на нее животом вниз.

Начинается моя игра. Первое замечание: факт повешения не вызывает сомнений. Переворачиваю тело на спину, чтобы продолжить осмотр. Я крайне удивлен – по безупречно белой простыне, там, где покоилась голова, растекается роскошное пятно крови. Я наклоняюсь. Правый висок липкий от крови, в нем отверстие с почерневшими краями. Я быстро сравниваю его размер с калибром оружия, найденного в ангаре, – это карабин под девятимиллиметровый патрон Флобера для охоты на мелкую дичь: все сходится, размер совпадает.

На этом я заканчиваю предварительный осмотр. Все остальное выяснится в секционном зале. Поскольку труп отправляется в институт судебной медицины, старший следователь дает мне последние данные, собранные его людьми. Бизнес погибшего был на грани краха. Он набрал долгов на крупные суммы, но так и не смог их погасить. Потом от него ушла жена.

Бедолага, наверное, решил, что с него хватит. Остается только понять, как ему удалось и повеситься, и выстрелить себе в голову.