Мишель Сапане - Репортаж из морга. Как судмедэксперт заставляет говорить мертвых

Откровенный смех следователя меня озадачивает.

– Это лишнее, вот увидите, тут особый случай.

Мое любопытство задето за живое, но полицейский отказывается рассказать больше.

Я смотрю на стену, где большие красные цифры показывают время: 6:35 утра. К завершению разговора я окончательно проснулся.

Странное совпадение: на прошлой неделе нам поручили разобраться в происшествии с водолазом. Морскую бригаду Ла-Рошели вызвали на несчастный случай на производстве: водолаз, выполнявший погружение, перестал отвечать коллеге на поверхности. Последний экстренно спустился на глубину 30 метров, чтобы достать потерявшего сознание.

Когда он добрался до дна, тот водолаз, что находился внизу, был вялым, не дышал и смотрел в пустоту «широко открытыми черными глазами, хотя вообще-то глаза у него голубые».

В полной панике, встряхнув коллегу несколько раз, спасатель стал поднимать его наверх, не соблюдая традиционные декомпрессионные остановки, которые требуются в этих обстоятельствах, по крайней мере живым. А тот, кого он вытаскивал со дна, уже был, по моему мнению, мертв.

С тех пор спасатель жил как в аду. Каждую ночь, вздрагивая, он просыпался от одного и того же кошмара: друг смотрит на него большими черными глазами и с трубкой во рту умоляет его во время подъема: «Помедленнее, помедленнее! Ты меня убьешь».

Его мучила навязчивая идея, что это он убил своего друга, слишком быстро поднимая его, не соблюдая остановок.

Морская бригада с помощью своих экспертов провела расследование и сразу же исключила из причин несчастного случая неполадки в оборудовании и качество газа, используемого водолазом. В лучшем случае погибшего можно было обвинить в том, что он работал дольше, чем полагалось, в нарушение трудового законодательства, но здесь он сам был и начальником, и жертвой…

Сканирование, проведенное перед вскрытием, дало необычный результат. В норме характерные изображения газа на снимках обнаруживаются только в дыхательных путях, легких, желудке и часто в толстой кишке. Здесь же наш водолаз напоминал старый труп, разбухший от гнилостных газов, хотя тело его при этом прекрасно сохранилось. Множество пузырьков газа проникло во все ткани. Все крупные сосуды – аорта, легочные артерии, крупные вены – содержали газ. Даже в случаях самой тяжелой декомпрессионной болезни я никогда не видел столько пузырьков.

Я быстро пришел к выводу, что такое ненормальное присутствие газа в теле было простым следствием десатурации [26] Процесс снижения концентрации газов в жидкостях и тканях. С ним связана декомпрессионная, или кессонная, болезнь – заболевание, возникающее главным образом из-за быстрого понижения давления вдыхаемой газовой смеси, в результате чего газы, растворенные в крови и тканях организма, начинают выделяться в виде пузырьков в кровь пострадавшего; происходит вспенивание крови и разрушение клеток и кровеносных сосудов, блокирующих кровоток. При тяжелой форме декомпрессионная болезнь может привести к параличу или смерти. – Прим. ред. трупа во время подъема и в последующие часы.

Процесс десатурации у ныряльщиков сродни появлению пузырьков в бокале шампанского. Пока пробка в бутылке, пузыри не видны. Как только пробка выскакивает, сразу появляются мелкие пузырьки, и этот процесс продолжается на воздухе. Переход от глубин к поверхности немного похож на открывание бутылки. Только медленный подъем позволяет телу при помощи дыхания постепенно высвобождать газ, растворенный в крови и тканях тела.

Но наш водолаз уже не мог дышать, и растворенный газ, который не имел возможности покинуть тело, распространился по нему, заполнив пузырями.

Вскрытие установило причину смерти: банальный разрыв аневризмы головного мозга, совершенно не прогнозируемый у здоровых молодых людей.

Церебральная аневризма возникает в результате порока развития артерии в головном мозге, просвет которой расширен, то есть представляет собой мешочек, небольшой карман – его стенка становится тонкой, теряет эластичность и подвержена разрыву. Стенка артерии может разорваться в любой момент, в том числе из-за высокого артериального давления: кровь из поврежденного сосуда устремляется наружу, образуя гематому в головном мозге, которая сдавливает ткань самого мозга. Это может привести к потере сознания. Такие разрывы часто вызывают серьезные последствия, даже если врачебная помощь оказана вовремя. Самые тяжелые формы нередко приводят к летальному исходу.

В порядке исключения и учитывая психологическое состояние спасателя, я согласился с ним встретиться, чтобы ответить на его вопросы, в надежде, что он в итоге забудет этот черный пустой взгляд, преследующий его каждую ночь.

У водолаза были большие черные глаза, потому что его зрачки были расширены (это называется мидриаз), что было следствием необратимого повреждения мозга.

По этой же причине он уже не дышал. Что касается пузырей по всему телу, спасатель ничего не мог поделать, он все равно доставал из-под воды мертвеца.

Но вернемся к сегодняшней миссии. Приехав в университетскую больницу, я сразу же смотрю, кто на смене: Алексия свободна, она сможет поехать в Ла-Рошель. Что до меня, я погружаюсь (уместно будет так выразиться) в свое последнее дело, историю жертвы, напоровшейся на нож в руках преступника. По крайней мере, такова версия последнего после визита его адвоката. Жертва больше не говорит: она мертва.

Алексия приехала на место в Ла-Рошели и докладывает мне о ситуации. Она большая любительница писать сообщения, считает, что это удобнее, чем говорить по телефону. «Шеф, вот уж действительно странный аквалангист. Маска есть, а баллона я что-то не вижу».

Я же сообщения терпеть не могу. Я все еще сопротивляюсь смартфонам, с одной стороны, потому, что предпочитаю телефонные звонки, но в основном из-за непродолжительного времени их автономной работы, которое считаю смехотворным. Меня раздражает необходимость заряжать аккумулятор каждые 24 часа. Моя старая раскладушка Doro, две недели работающая без подзарядки, непобедима. С другой стороны, писать сообщения на ней – это кошмар: нужно нажать на клавишу несколько раз, чтобы выбрать букву, и каждое сообщение занимает у меня огромное количество времени. Кажется, это называется tap mode [27]. Поэтому я, как обычно, отвечаю лаконичным ОК.

«Не двигала его, жду вашего мнения. Он лежит на животе, руки сцеплены за спиной. В руках – конец трубки маски. Еще у него рука между ног».

Мне трудно представить себе эту сцену. А поскольку у Алексии с дайвингом туговато, у меня есть сомнения и относительно ее технического словаря. Мне трубка маски больше напоминает гофрированный шланг, который идет к регулятору, когда дайвер использует ребризер [28], что объяснило бы отсутствие классического баллона.