Юлия Михальчук - Ответственность директора перед корпорацией за причиненные ей убытки в судебной практике

Ниже приведены встречающиеся на практике ситуации, когда директор уже располагал информацией , но, несмотря на ее наличие, совершил сделку на заведомо невыгодных для юридического лица условиях:

1) когда директор перечисляет денежные средства контрагенту, с которым отсутствуют договорные отношения, то, как полагают суды [28], директор действует неразумно: действительно, зачем разумному лицу давать кому-либо деньги, если к тому отсутствуют основания [29]? В эту группу, как правило, входят также дела, где директор перечислял денежные средства или отчуждал имущество в пользу так называемых фирм-однодневок [30]или, как их еще иначе именуют суды, номинальных юридических лиц [31], «технических организаций» [32]либо анонимных структур [33], а равно прочих организаций, в отношении которых изначально понятно, что они в принципе не смогут исполнить обязательство [34], причем такие юридические лица могут быть созданы даже за границей [35]либо на момент рассмотрения спора о взыскании убытков уже быть ликвидированными [36]. Более того, в подобных ситуациях может идти речь также о недобросовестности директора [37], особенно когда он якобы заказывает на стороне услуги, которые составляют основной бизнес управляемой им компании [38]. Однако зачастую доказать нарушение директором обязанности действовать добросовестно наделе оказывается намного сложнее, поэтому суды при подобном неразумном поведении директора, в том числе когда речь идет о перечислении денежных средств фирме-однодневке, указывают на нарушение требований как разумности, так и добросовестности, без явно артикулированного разграничения одной и второй обязанностей [39]либо такое разграничение выдерживают, но недобросовестность выводят из предельно неразумного поведения директора. Наконец, иногда суды говорят в такой ситуации лишь о недобросовестности директора [40], а не о нарушении требований разумности, хотя подобный подход не является превалирующей правовой позицией;

2) даже если договор между юридическим лицом заключен, но заключен «для вида» [41], т. е. по нему реально не возникло обязательств, однако директор тем не менее производит оплату за непоставленные товары [42], невыполненные работы [43]или выполненные работы, но с существенными визуально видимыми недостатками [44], за неоказанные услуги [45]; или при наличии договора и счета на оплату директор оплачивает такой счет дважды – буквально, когда один и тот же счет оплачивается раз за разом [46], либо условно, когда повторно оплачивается то, что было сделано когда-то ранее и уже было оплачено [47]; или оплачивает ремонтные работы, которые в 10 раз превышают стоимость ремонтируемых основных средств [48]; или за счет компании произвел ремонт арендованного жилого дома для собственного проживания при отсутствии необходимости в его проведении [49]; или оплачивает консультационные услуги, стоимость которых несоразмерна масштабам деятельности организации, когда их доля в структуре расходов необычна по объемам в сравнении с прочими расходами [50]; или отчуждает имущество по цене в шесть раз ниже рыночной стоимости [51]; или продает готовую продукцию со скидкой 75 % [52]; или не в состоянии представить оправдательные документы по произведенным оплатам [53]; или перечисляет денежные средства без встречного предоставления [54], а равно перечисляет денежные средства без оснований, а затем изготавливаются подложные оправдательные документы [55], – во всех этих случаях суды придерживаются того же подхода [56], что указано выше. Правда, тут опять-таки возможно взаимное наложение нарушений требований разумности и добросовестности [57]. Там, где директор (как правило, уже бывший) оказывается не в состоянии представить оправдательные бухгалтерские документы по ранее произведенным платежам, суды указывают также на его неразумность и/или недобросовестность из-за неспособности организовать правильный бухгалтерский учет или внутренний финансовый порядок в рамках вверенного ему юридического лица [58]. При этом важно отметить, что заключение договора для создания видимости законного основания платежа вовсе не требует признания его мнимой сделкой в отдельном процессе или в рамках рассмотрения дела о взыскании убытков с директора. Где-то такое объявление договора мнимой сделкой, а равно признание ее недействительной по иным основаниям [59]осуществлялось в отдельном процессе [60], а то и подтверждалось обвинительным приговором суда [61], однако зачастую суды переходят к вопросу о возмещении убытков даже в отсутствие подтвержденного отдельным судебным актом элемента притворности договора или его недействительности по иным основаниям, поскольку суд, рассматривающий дело о возмещении убытков, может сделать такой вывод сам [62], конечно, если к этому есть основания [63], либо просто обойти молчанием данный вопрос. Правда, если в отдельном процессе договор, который якобы порождал убытки для хозяйственного общества, был признан недействительным и судом была применена реституция, то при доказывании факта – уже в рамках процесса о взыскании убытков с директора, – что в рамках реституции стороны действительно были приведены в первоначальное положение, в иске об убытках будет отказано [64], ведь убытки признаются (еще) не наступившими или (уже) возмещенными. Напротив, если проведение реституции невозможно, например из-за отсутствия имущества у контрагента по сделке, убытки от невыгодной сделки будут возложены на директора [65]. Более того, у подхода, сопряженного с оспариванием якобы убыточного договора по отдельному иску, есть и оборотная сторона, невыгодная для истца и дающая защиту директору: если в отдельном судебном процессе действительность якобы невыгодного договора подтверждена решением суда, то наличие подобного судебного акта об отказе в признании договора недействительным исключает за одним изъятием [66]ссылку на нарушение обязанности директором, как минимум в части такого договора [67], т. е. истцу невозможно далее говорить, что именно совершением конкретной сделки директор причинил убытки корпорации;

3) вместе с тем даже если подписанный договор, оформляющий заемные отношения между юридическим лицом – заимодавцем и его работником – заемщиком, отсутствует, хотя директор предоставил заем работнику от имени управляемого им юридического лица, один лишь факт отсутствия договора (документа) не может указывать на нарушение требований разумности или добросовестности, повлекшее убытки. Вести речь об убытках для юридического лица можно будет, только если сумма займа не будет возвращена работником [68], а пока директор не может привлекаться к ответственности, ведь убытки не наступили. Аналогичным образом следует подходить и к иным заемщикам: сам факт выдачи займа еще не указывает на возможность привлечения директора к ответственности, ведь об убытках можно будет вести речь при невозврате суммы займа заемщиком, а пока данное обстоятельство не наступило, нет и убытков [69]. Напротив, если заем выдан и не может быть возвращен из-за пропуска срока исковой давности, причем выдан аффилированному лицу директора, то налицо и нарушение обязанности действовать добросовестно, и убытки [70]. Такие же рассуждения применимы в ситуации, если еще не применены последствия недействительности сделки: когда станет понятно, что отчужденное имущество нельзя вернуть, тогда и возникнут убытки, а пока реституция не применена, нельзя точно понять, будет убыток у общества или нет [71];