Алан Байрамкулов - Толкование договора в российском и зарубежном праве

Неопределенность договора следует рассматривать не только как объективную характеристику языка спорного условия, но и как проблему распознаваемости волеизъявлений сторон, которые составляют основу гражданско-правового договора.

1.10. Распознаваемость волеизъявления стороной договора. Эта проблема наиболее глубоко исследована в немецкой доктрине, где традиционно неопределенность условия договора связывают с различием в понимании, возникающим между автором волеизъявления и его адресатом. Как в случае с заказом двух номеров с тремя кроватями, приведенном ранее, между заявителем и получателем, которому адресована оферта, в последующем может возникнуть спор по вопросу о содержании волеизъявления.

В отличие от доктрины общего права, сосредоточившей внимание на объективных характеристиках языка, первостепенной в немецком праве является проблема понимания спорного условия стороной, которой оно адресовано . Такой подход согласуется с немецкой философской традицией, в рамках которой феномен понимания становится основной герменевтической проблемой [24] Lüderitz A. Auslegung von Rechtsgeschäften. Köln, 1966. S. 8. .

Так, поворот от психологических концепций толкования, в центре которых была субъективность автора ( Ф. Шлейермахер, В. Дильтей ), к экзистенциальным, в центре которых оказалась субъективность воспринимающего (интерпретирующего) субъекта ( М. Хайдеггер, Х-.Г. Гадамер ), оказал заметное влияние на правовую науку, что отмечает проф. A. Lüderitz [25] Ibid. S. 9 f. . Как следствие, в немецкой доктрине происходит смещение акцентов с исследования воли автора (психологически-ориентированное толкование) на анализ условий понимания таковой адресатом волеизъявления.

Особенности индивидуального словоупотребления, коммерческий опыт, объем владения сведениями о конкретных обстоятельствах сделки и другие обстоятельства формируют то, что в немецкой доктрине принято обозначать как горизонт понимания ( Empfängerhorizont ) спорного условия каждой из сторон. Далеко не всегда горизонт понимания адресата, который формируется из названных элементов, может охватывать и то значение, которое придавал своему волеизъявлению адресант, в особенности тогда, когда такое значение тесно связано с обстоятельствами, окружающими его личность. В качестве примера приведем судебное дело, на которое ссылаются авторы курса германского гражданского права.

Так, согласно обстоятельствам данного дела датчанин (продавец) и чех (покупатель) договорились в Берлине о продаже лошади за 1000 крон, при этом каждая из сторон при заключении договора имела в виду валюту своей страны. Очевидно, что спор между сторонами возник в связи с тем, что горизонт понимания адресата оферты, покупателя, не охватывал то значение, которое придавал собственной оферте ее адресант (продавец) [26] Эннекцерус Л., Кипп Т., Вольф М. Курс германского гражданского права. Т. 1. М., 1949. С. 340. .

Как следствие, ввиду несовпадения горизонтов понимания сторон возникает противоречие в отношении содержания их общего волеизъявления, лежащего в основе договора .

Вместе с тем следует указать, что в западной правовой доктрине сложилось два основных подхода к преодолению проблемы несовпадающих горизонтов понимания сторон – субъективный и объективный. В рамках первого подхода решающее значение имеет то, как волеизъявление было или должно было быть понято тем лицом, которому оно адресовано. В рамках второго подхода устанавливается понимание разумного лица, т. е. абстрактного третьего лица.

1.11. Понятие интерсубъективности в немецкой философии. Указанное решение проблемы различающихся горизонтов понимания тесно связано с такой философской категорией, как интерсубъективность , которая была введена в научный оборот выдающимся немецким философом Э. Гуссерлем .

В теории познания интерсубъективность предполагает отказ от познающего Я в качестве опоры для объяснения процесса понимания, т. е. отход от главенства субъективного критерия, в рамках которого познающему Я противостоит объективный мир. Применительно к теории толкования договора такой отказ означает отступление от авторского значения неясного условия.

С позиций теории интерсубъективности обоснование познания видится в общем опыте рефлексирующих субъектов: « Я естественным образом выстраивает в себе других и складывает интерсубъективную общность – общность (гипотетических) субъектов, каждый из которых имеет мир в своем опыте, и в силу этого мир может рассматриваться как объективно (для всех) сущий – то есть как основание индивидуального опыта Я . В то же время Я фиксирует своеобразие своего опыта в отношении других возможных опытов. На основе интерсубъективного сообщества при рефлексии над тем, как Другой выстраивает «его» Других, формируется интенциональная общность, характеризующаяся направленностью на горизонт возможностей понимания» [27] Новейший философский словарь / Сост. А.М. Грицанов. Минск, 1999. .

С точки зрения социального познания интерсубъективность характеризуется общим горизонтом понимания, который «предполагает общность опыта взаимодействующих субъектов и общезначимость его результатов» [28] Зайцев И.Д. Интерсубъективность как проблема социальной философии.: Автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 2008. С. 4. . Такой общий опыт в конечном счете обеспечивает саму «возможность взаимопонимания и лежит в основе коммуникации» [29] Там же. .

Проблему интерсубъективности на примере повседневного понимания анализирует последователь Э. Гуссерля, основатель социальной феноменологии А. Шюц : «В естественной установке здравого смысла повседневной жизни я принимаю в качестве само собой разумеющегося существование наделенных разумом других людей. Из этого следует, что объекты этого мира в принципе доступны их знанию, либо уже известны, либо познаваемы ими… Но я также знаю и считаю само собой разумеющимся, что, строго говоря, «тот же самый» объект имеет несколько разные значения для меня и для кого бы то ни было еще» [30] Шюц А. Мир светящийся: Избранное. М., 2004. С. 14. .

Причины возникновения проблемы множественности значений одного объекта А. Шюц усматривает в различиях индивидуальных горизонтов понимания, обусловленных личным опытом индивида, его знаниями, обстоятельствами и т. д. При этом указанные различия, по мнению ученого, преодолеваются путем идеализации систем релевантностей: «… пока нет свидетельств обратному, я считаю само собой разумеющимся – и полагаю, что и другой тоже, – что различие перспектив, проистекающее из уникальности наших биографических ситуаций, нерелевантно наличным целям каждого из нас и что «мы» предполагаем, что каждый из нас отбирает и интерпретирует реально или потенциально общие нам объекты и их свойства одинаковым образом или, по меньшей мере, в «эмпирически идентичной» манере, достаточной для всех практических целей» [31] Там же. .