Нильс Кристи - Пределы наказания

Но есть и проблемы.

Прежде всего компьютер совершенен и непогрешим. Когда он правильно запрограммирован, он выдает чет­кие и ясные решения. После установления виновности никому не нужно будет ожидать решения судьи, если в его распоряжении имеется какой-либо мини-компью­тер. Это значит, что случайность исключена из судеб­ной практики. Это моя^ет привести к положению, ког­да никто не будет обращаться в судно гражданским де­лам. Если результат известен, зачем предпринимать какие-то усилия?

Если идеалы требуют, чтобы вершился суд, то неко­торая неопределенность, по-видимому, необходима — не полная неопределенность, а как раз столько ее, что-Гн,1 стоило попытаться.

Другой возможностью была бы попытка изменить программу компьютера. Это стало бы лучшей страте­гией по тем уголовным делам, где при условии установ­ления виновности — а это имеет место в большинстве случаев — мини-компьютер мог бы сказать преступни­цу, что исход дела будет для него крайне нежелатель­ным. Здесь дает о себе знать второе ограничение, по­рожденное совершенством. Оно связано с вопросом о том, кто должен иметь право решать, что нужно вво­дить в компьютер и как считать, то есть каким факторам и какое количественное значение следует присвоить.

Тут можно поразмыслить о множестве альтернатив относительно того, кто должен принимать решения. Решения могли бы принимать:

- Генеральная Ассамблея ООН;

- Комитет ООН по предупреждению преступности и борьбе с ней;

- региональные органы, такие, например, как Евро­пейский Совет или Лига арабских стран; национальные парламенты;

- законодательные органы штатов — такие, например, как законодательный орган Калифорнии;

- государственные органы — такие, как Совет по условно-досрочному освобождению или различные ко­митеты по правовым вопросам;

- выборочный опрос населения, по телефону либо посредством интервьюирования;

- опрос населения округа или его представителей;

- опрос населения района, где живет потерпевший или преступник;

- все, кто близок потерпевшему или преступнику;

- потерпевший и преступник в результате сотрудни­чества.

Как видно, этот перечень составлен таким образом, что решение о содержании компьютерной программы — норм, которые будут определять исход дела, — по мере продвижения к концу списка приближается к тем, кого оно прямо касается. Понятно также, что при дости­жении наибольшего приближения компьютер становит­ся излишним. В этом случае люди могут говорить не­посредственно друг с другом. Компьютер необходим в начале перечня, там, где фигурирует ООН. Иными сло­вами, ответ на вопрос о том, хорош ли компьютер, нужен ли он для уголовного права, зависит от того, какова система принятия решений. В то же время яс­но, что само существование компьютеров представляет собой соблазн и, вероятно, оказывает давление в поль­зу такой системы принятия решений, которая могла бы эффективно их использовать. Те, кому не нравится такого рода система, будут отрицательно относиться к использованию компьютеров в этой области.

Это приводит нас к третьей и, возможно, самой серьезной проблеме, с которой связано применение компьютеров в уголовном праве. Не только сторонам незачем обращаться в суд, если мина-компьютер мо­жет заранее сообщить им исход дела. Со своей сторо­ны судья не нуждается в них по тем делам, где бес­спорно установлена виновность. Зачем они ему? Каж­дая категория обстоятельств, подлежащих учету при назначении наказания, четко определена заранее. Если судье дать необходимую информацию, позволяющую на­полнить содержанием соответствующие категории, то у него нет надобности впдеть преступника. Раз кате­гории признаны значимыми и известны заранее, судья может упростить свою задачу, поручив сторонам представить в письменном виде сведения по всем важ­ным пунктам, а своему секретарю — устранить любые возможные расхождения в имеющей значение инфор­мации прежде, чем он начнет процесс назначения на­казания, то есть прежде, чем он нажмет кнопку ком­пьютера для получения окончательного ответа.

Благодаря этим элементам, использование компью­тера в уголовном праве ведет к увеличению дистанции. Решения о значимости того или иного обстоятельства, образующие программу компьютера, могут принимать­ся весьма далеко от тех, кого они касаются. А когда они применяются, нет надобности в присутствии сто­рон. Таким образом, решение о причинении боли могут быть вынесено в полной изоляции от того, кто должен подвергнуться наказанию. Здесь не будет смя­тения, вызванного печалью и слезами, страхом и клят­вами. Скорее, это будет походить на бюрократическое учреждение. Документы, чистые столы и более четкие, чем в любом бюрократическом учреждении, ответы. Это будут те ответы, которые нужны обществу для того, чтобы оно могло сохранить стабильность. Лежа­щие в основе ответов принципы устанавливаются людьми, которые находятся высоко наверху. Конкретный ответ будет в точности таким, как ответы, давае­мые всем другим преступникам, принадлежащим к той же самой категории. И ответ этот, несомненно, вызван самим преступником. Судья ни за что не отвечает: он только должен нажать кнопку.

Четвертая проблема, связанная с компьютерами, — это проблема скрытой идеи, которую порождает использование компьютеров. Идея заключается в том, что конфликты подлежат разрешению. Компьютеры — это вычислительные машины; их назначение в том, чтобы давать ответы. Но так ли очевидно, что требуются именно ответы? Что главное в уголовном процессе — окончательный результат или сама процедура? Я вер­нусь к этому вопросу в следующей главе.

Юридическое образование представляет собой обу­чение тому, как упрощать. Речь идет о способности видеть в ситуации не все ценностные аспекты, а толь­ко те, которые имеют юридическое значенпе, то есть признаны таковыми верховными жрецами системы. Неоклассицизм есть логическое продолжение всего этого процесса элиминации. Принимается во внимание так мало элементов целого, что полное равенство гарантировано. Но в силу свойственных ей упрощений это примитивная система. Компьютеры открывают но­вые, широкие возможности. Но теперь, когда созданы технические средства для движения к совершенству, по-видимому, более отчетливо видно, что никакая пра­вовая система никогда не сможет ограничиться таки­ми идеалами, как полная ясность, предсказуемость и запрограммированность поведения, удобная для осу­ществления административного контроля. Возможно, неоклассицизм представляет собой чрезмерно упрощен­ную попытку достичь цели, которая никогда и не ставилась. Быть может, право более тесно связано с искусством, чем это сознает большинство из нас. Но искусство и власть часто находятся в натянутых отно­шениях.