Нильс Кристи - Пределы наказания

6. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КРИМИНОЛОГА СО СВОИМ ОБЩЕСТВОМ

Подход, сторонником которого я выступаю, мог бы существенно помочь уяснению роли, которую должен играть в обществе криминолог. В весьма щепетильных для любого общества вопросах криминолог имеет воз­можность выполнять функцию своего рода зеркала. Наибольший смысл взаимодействие криминолога со своим обществом имеет тогда, когда он описывает со своих позиций, как это общество выглядит. Он может сопоставлять идеалы с реальностью, которая имеет место в сфере его интересов, и спрашивать, согласно ли общество со степенью расхождения.

Это не самая благодарная роль. Расхождения су­ществуют в каждой системе, а те, кто на них указыва­ет, редко награждаются за героизм. Всегда будет иску­шение играть ту музыку, которая больше всего нра­вится тем, кто повелевает. Поэтому для криминолога особенно важно уяснить свою роль и поддерживать контакт с сообществом равных, которое может помочь ему делать свое дело, в конечном счете представляющее собой хотя бы незначительный вклад в создание хоро­шего общества.

СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ И ОБЩИНА *

БИБЛИОГРАФИЯ

1 Cooley С. Н. Human Nature and the Social Order. N. Y., 1902.

* M e a d G. H. Mind Self and Society. Chicago, 1967. Tannenbaum F. Crime and the Community. Boston, 1938.

4 Lemert E. M. Human Deviance, Social Problems, and So­cial Control. New Jersey, 1967.

5 Becker H. Outsiders studies in the Sociology and Deviance. London, 1963.

• Cressey D. Other peoples Money, III 1953.

Sykes G., Matza D. Techniques of neutralisation. A theory of delinquency. — Am. Soc. Rev. 1957, 22, 66470.

Taylor I., Walton P. and Young J. The New Crimino­logy. For a Social Theory of Deviance. With a foreword by Alvin W. Gouldner. London, 1973.

8 Becker H. Whose side are we on? — Social Problems 1967, 14, p. 239 — 247.

10 Gouldner A. W. The Sociologist as Partisan. Sociology and the Welfare state. — The am. Sociologist 1968, 3, p. 103 — 116.

1. ВСТУПЛЕНИЕ

Я считаю для себя большой честью выступить с докладом здесь, в центре Москвы, перед уважаемым собранием советских криминологов. Моя задача заклю­чается в том, чтобы попытаться довести до сведения присутствующих нечто представляющее взаимный ин­терес. Я попытаюсь сделать это путем рассмотрения некоторых самых общих проблем — настолько общих, что их общий характер, надо надеяться, станет оче­видным для всех. Правда, здесь нас подстерегает опре­деленная опасность. При такой постановке может по­казаться, что то, о чем пойдет речь, вообще не состав­ляет проблемы.

Я затрону три вопроса. Во-первых, я ставлю вопрос о возможности самого феномена, являющегося предме­том нашего сегодняшнего обсуждения, — так называе­мого регулирования соседских отношений. Я спраши­ваю: «Являются ли локальные соседские отношения действительно необходимыми в современном мире?» Обсуждение этого вопроса будет основываться на кон­цепции первичных групп.

Во-вторых, если считать, что соседские отношения имеют известное значение, то спрашивается, хорошо ли в таком случае, что люди много знают друг о дру­ге. Или, другими словами: является ли полезной вза­имная осведомленность? Этот вопрос будет рассмотрен на примере двух альтернативных толкований поведе­ния, отклоняющегося от нормы. Проблема «определе­ния значения поступков» приобретает здесь важней­шее значение.

В-третьих, должен ли социальный контроль иметь местный или общегосударственный характер? Этот вопрос обсуждается на примере конкретного конфлик­та между двумя соседями. Я называю конфликт между ними «конфликтом по поводу пластмассовой утки». В действительности же это довольно серьезный кон­фликт. Я попытаюсь показать, что перед лицом такого конфликта государство оказывается почти бессильным. В таком же положении, как государство, оказывается и местная община.

Несмотря на это, в странах Запада в настоящее вре­мя проявляется большой интерес к тому, что часто на­зывают «альтернативными решениями конфликтов». В Канаде и США действует несколько сот проектов по­средничества. Во Франции, Нидерландах, Великобри­тании и Норвегии проводятся соответствующие экспе­рименты. В странах Восточной Европы посредниче­ство — это давняя традиция. Здесь будут объяснены несколько проблем, связанных с этими альтернатива­ми. Общий вывод, к которому я прихожу, заключает­ся в том, что посредничество в той или иной форме следовало бы поощрять, в частности потому, что оно может способствовать укреплению локальных сосед­ских отношений и тем самым служить важным инстру­ментом в деле создания условий, ограничивающих воз­можность существования преступности в нашем об­ществе.

2. ЯВЛЯЮТСЯ ЛИ ЛОКАЛЬНЫЕ СОСЕДСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕОБХОДИМЫМИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ?

Мою позицию по данному вопросу часто оспарива­ют, в том числе и мои коллеги-ученые. Не принадле­жим ли мы к международному сообществу? Не являет­ся ли «моя округа» кругом моих коллег? Действительно ли имеет значение, где стоит моя кровать? Что, если у меня несколько кроватей в нескольких местах или я живу в доме-фургоне?

Я считаю, что это имеет значение. Но чтобы объяс­нить, в чем заключается это значение, мне придется расчленить этот вопрос на несколько составных час­тей. Прежде всего, я утверждаю, что без взаимоотно­шений на уровне первичных групп люди не могут стать людьми. Ведущим специалистом в области изу­чения первичных групп является Ч. Г. Кули. В своей книге, вышедшей в 1909 г. и посвященной вопросам социальной организации, он пишет:

«Говоря о первичных группах, я имею в виду тех людей, для которых характерно непосредственное тес­ное общение и сотрудничество. Такие группы являют­ся первичными в нескольких отношениях, но главным образом потому, что играют основную роль в формиро­вании общественного характера индивида и его идеа­лов. Результатом непосредственного, тесного общения в психологическом аспекте является объединение инди­видов в некое единое целое, по крайней мере для реше­ния сообща задач, возникающих в процессе современ­ной жизни. Возможно, простейший способ описать зту целостность — сказать: это — «мы», что предполагает наличие определенной симпатии и взаимного отождест­вления и находит в этом слове свое естественное вы­ражение. Индивид ощущает себя частью целого. И это чувство принадлежности направляет его волю.

Не следует думать, что целостность первичной груп­пы являет собой одну лишь гармонию и любовь. Это всегда дифференцированная целостность, допускающая соперничество входящих в нее индивидов, самоутвер­ждение и стремление к присвоению в его различных формах. Но это стремление, эти чувства социализиру­ются симпатией и подчиняются (или имеют тенденцию к подчинению) дисциплине общего духовного начала. Индивид честолюбив, но основная цель его честолюби­вых стремлений будет состоять в том, чтобы привлечь к себе мысли и чувства других людей.

Наиболее важными сферами, в которых проявляют­ся отношения непосредственного, тесного общения и сотрудничества (хотя никоим образом не единствен­ными), являются семья, игровая группа у детей и группа соседей или община у взрослых. Эти группы являются практически универсальными, присущими всем временам и всем этапам развития; они, соответ­ственно, образуют основу того, что неизменно прису­ще самой природе человека и его идеалам.