Г. Севастьянов - Хрестоматия альтернативного разрешения споров

Законодательство (ст. 330, 331 ГК РФ) предоставляет участникам гражданских правоотношений возможность предусмотреть в заключаемом ими договоре условие об ответственности за неисполнение того или иного обязательства в виде неустойки (штрафа, пени), оговорив при этом ее размер. Тем самым подтверждается одно из основных положений нашего законодательства о том, что договор является основным документом, определяющим права и обязанности сторон. Поэтому вряд ли можно согласиться и признать правильным случаи, когда суды автоматически снижают размер неустойки до ставки рефинансирования ЦБ РФ. Этого делать нельзя, поскольку тем самым принижается роль и значение самого договора. Возникает вполне резонный вопрос: какой же смысл в заключенном сторонами договоре предусматривать штрафную ответственность и оговаривать ее размер?

Что касается вопросов снижения ответственности, надо подчеркнуть, что законодательство предоставляет судам такую возможность (право), но только в тех случаях, когда речь идет о неустойке (штрафе, пени). Следовательно, на другие случаи такое право не распространяется. Необходимо помнить об этом, поскольку нередко при рассмотрении гражданско-правовых споров приходиться сталкиваться с ситуацией, когда ответчики просят о снижении процентов годовых (платы за пользование денежными средствами), сумм основной задолженности (стоимости товара или оказанных услуг, выполненной работы), убытков. В первых двух случаях снижение может иметь место, лишь когда истец необоснованно завысит расчет своих требований (ошибка при производстве арифметических действий, применение неверных, неточных исходных данных при подсчете). В последнем случае, когда требования касаются убытков, помимо указанных выше обстоятельств не исключена ситуация, когда в определенной степени в возникновении убытков будет повинен сам истец. В таком случае следует обратиться к предписаниям ст. 404 ГК РФ.

Следующая группа вопросов, на которой следует остановиться, касается выдвигаемых ответчиками возражений о том, что сделка, в связи с исполнением которой предъявлен рассматриваемый третейским судом иск, является недействительной, ничтожной либо договор считается незаключенным. Прежде всего, получив такого рода возражения, следует, ни в коей мере не подсказывая, предложить ответчику более четко, основываясь на соответствующих положениях законодательства, дать правовое обоснование своей позиции.

Если речь идет о недействительности сделок, то следует вспомнить ст. 166 ГК РФ, которая разделяет сделки на ничтожные и оспоримые. В первом случае, т. е. говоря о ничтожности сделки, ответчик должен будет, ссылаясь, например, на ст. 169 ГК РФ, сообщить третейскому суду мотивы, основанные на соответствующих материалах о том, что сделка, по поводу которой идет спор, противоречит основам правопорядка и нравственности. Если третейских судей убедят его доводы, следует сделать вывод о ничтожности заключенного сторонами договора. В силу п. 1 ст. 167 ГК РФ такая сделка не влечет для стороны необходимых правовых последствий, т. е. не создает соответствующие гражданские права и обязанности. Последствия такого вывода могут быть только одни — в иске придется отказывать.

Другая распространенная ситуация, когда ответчики, утверждая о недействительности договора, ссылаются на его подписание лицом, полномочия которого были ограничены учредительными документами, либо указывают на отсутствие специальной лицензии на ведение определенной деятельности. Как поступить в подобных случаях? Прежде всего следует обратиться к ст. 173, 174 ГК РФ, которые дают ответы на этот вопрос.

Если речь идет о сделке, совершенной лицом в противоречии с целями его деятельности, определенно ограниченными его учредительными документами, юридическим лицом, не обладающим лицензией на занятие определенной деятельностью, то такая сделка может быть признана судом недействительной. Причем решение о недействительности принимается по иску, который могут заявить: само юридическое лицо, его учредитель (участник) или государственный орган, осуществляющий контрольную либо надзорную функцию за деятельностью юридического лица.

Когда полномочия истца на совершение сделки ограничены договором, а органа юридического лица — его учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе, а также как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершалась сделка, и при ее совершении имел место выход за пределы этих ограничений, сделка может быть признан судом недействительной. Для этого необходимо предъявление иска лицом, в интересах которого установлены ограничения. Обязательным условием для признания сделки недействительной здесь будет доказанность того обстоятельства, что другая сторона по сделке не знала и не могла знать об ограничениях.

Таким образом, чтобы сделать в указанных выше случаях вывод о недействительности сделки, третейский суд должен располагать решением компетентного суда, из которого следовал бы вывод именно о недействительности сделки. Решение по этому вопросу может принять и третейский суд, но только в случае, когда он наделен для этого соответствующими полномочиями. Поэтому не всегда (скажем, в рамках встречного иска) можно будет заявить требование о признании сделки недействительной. Если в третейском соглашении стороны предусмотрели возможность рассмотрения третейским судом споров о недействительности договора, принятие такого иска к производству третейским судом вполне допустимо. Однако если в третейском соглашении стороны наделили третейский суд полномочиями по разрешению споров, касающихся только неисполнения договора, принятие иска, касающегося его недействительности, будет невозможным.

Тесно связанной с компетенцией третейского суда является проблема привлечения и участия в деле, которое рассматривает третейский суд, еще одного ответчика или третьего лица. Участники третейского разбирательства, заявляющие подобные ходатайства, иногда основывают их на положениях Арбитражного процессуального кодекса РФ, например ст. 47 (о замене ненадлежащего ответчика), ст. 50, 51 (об участии третьих лиц). Приступая к рассмотрению таких ходатайств, следует прежде всего пояснить, что компетенция конкретного третейского суда, рассматривающего дело, определена третейским соглашением, которое заключено спорящими сторонами, т. е. только истцом и ответчиком. Никакие иные лица своего желания принять участие в рассмотрении дела конкретным третейским судом и подчиниться его юрисдикции не высказали. Поэтому именно эту особенность третейского разбирательства, касающуюся привлечения к участию в деле других ответчиков и третьих лиц, нужно учитывать, рассматривая такие ходатайства.