И. Потапчук - Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века

Грузов за смертью остался не спрошенным.

Обвиняемый Алферов на допросе, произведенном уже после смерти Грузова, показал, что вексель Николая Занфтлебена в 1 тысячу 500 рублей он передал Грузову не как свою собственность, а исключительно для взыскания, с тем, чтобы по взыскании деньги были доставлены к нему, Алферову. В этом он даже взял с Грузова расписку. После допроса его, Алферова, в качестве свидетеля, он отправился к Грузову, взял у него упомянутый вексель, а ему возвратил расписку. Последнюю он разыскивал после смерти Грузова для представления к следствию, но разыскать не мог.

Показаниями наследников Занфтлебена, Лезина, Стежинского и других свидетелей, а также обвиняемых Ольги Петровны Занфтлебен и Мышакова положительно удостоверяется, что В. К. Занфтлебен никогда не передавал своим поверенным векселей в собственность, а тем более в вознаграждение за ведение своих дел.

4) Векселя: а) крестьянина Гаврилы Тихоновича Панфилова от 25 октября 1875 г., по предъявлении, в 100 рублей с безоборотным бланком покойного Занфтлебена и б) мещанина Кузьмы Александровича Бажанова от 2 ноября 1871 г., по предъявлении, в 100 рублей без бланка. Векселя эти были найдены по обыску у обвиняемого Егора Мышакова.

По объяснению обвиняемого Мышакова , хотя первый из вышеупомянутых векселей выдан родственником его Панфиловым на имя Занфтлебена, с его согласия, но деньги, взятые Панфиловым по этому векселю, были собственные его, Мышакова; другой же вексель, Бажанова, был подарен ему покойным Занфтлебеном. После смерти последнего вдова его Ольга Петровна, в присутствии Гартунга, передала ему, Мышакову, вексель Панфилова в конверте.

Приведенное объяснение Мышакова относительно векселя Панфилова безусловно опровергается показаниями как Николая Занфтлебена и других наследников, так и обвиняемых О. Занфтлебен и Гартунга, не подтвердивших ссылки на них Мышакова.

Сверх означенных обстоятельств дела, к его разъяснению и к изобличению обвиняемых служат еще некоторые отдельные данные, а именно:

1) По отношению к Гартунгу и графу Ланскому.

Из бумаг, найденных у Гартунга, видно, что в июле, августе, сентябре и октябре 1876 г. Гартунг не только платил Егору Мышакову жалованье, но и содержал его на свой счет.

По этому же обыску у Гартунга были, между прочим, найдены письма к нему графа Ланского. В одном из этих писем, от 1 сентября 1876 года, граф Ланской предлагает: «Как скоро они будут иметь все документы (Занфтлебена) в руках, то немедленно представить на Николая (Занфтлебена) кормовые деньги», выражая надежду, что этим способом они «заткнут им глотку». Кроме того, сообщая о затруднениях по своим личным делам с Шранцом, одним из должников покойного Занфтлебена, граф Ланской замечает, что надо поспешить выручить векселя Занфтлебена, чтобы можно было представить кормовые на Шранца заодно, а то он все более и более разоряет его, Ланского, имение. Далее граф Ланской советует быть осторожнее в речах с «Егоркой», которого называет мошенником, могущим портить им дело и тормозить Алферову.

Также резко выражается граф Ланской об Егоре (по-видимому, Мышакове) в письме от 7 октября 1876 года, причем предостерегает Гартунга и просит его не давать Егору ничего из «занфтлебенских денег без его, Ланского, согласия».

В письме от 18 октября 1876 года граф Ланской резко упрекает Гартунга за посылку в Петербург без его ведома по «занфтлебенским делам жидка», рекомендованного Ольгой Петровной, замечая при этом, что все личности, ею рекомендованные, начиная с Алферова, «сущая дрянь». Граф Ланской пишет далее: «Если ты желаешь меня устранить из этого поганого омута, чтобы остаться властелином и в мутной воде рыбу ловить, то сделай одолжение, выскажись откровенно». В письме от 6 ноября 1876 г. граф Ланской бранил Гартунга за то, что тот окружил себя Гришками Отрепьевыми и шпионами, которых подсылает к Ольге Петровне, между прочим, для выкупа своих векселей; говорит о возвращении из Петербурга еврея, посланного туда по делам покойного Занфтлебена, и утверждает, что все шпионы Гартунга лгут, так как если б он, граф Ланской, был под конкурсом, то его не утвердили бы душеприказчиком.

Обвиняемый Гартунг и граф Ланской относительно вышеозначенных писем никаких удовлетворительных объяснений не представили.

По имеющимся в деле сведениям оказывается: 1) что Гартунг, кроме получаемого им по службе содержания в размере 5 тысяч 110 рублей, никакой недвижимой собственности не имеет; 2) что в 1876 и 1877 гг. к Гартунгу было предъявлено ко взысканию разных денежных претензий всего на сумму 11 тысяч рублей, причем по одному из таких взысканий было уже описано его имущество; 3) что граф Ланской никакого состояния не имеет, а в 1861 году объявлен несостоятельным должником, каковым состоит и по день настоящего судебного следствия. Обвиняемый граф Ланской показал, что принял возложенное на него покойным Занфтлебеном звание душеприказчика, вовсе не зная о том, что он объявлен несостоятельным должником. Впоследствии же от звания душеприказчика он отказался.

Из приложенного к делу условия, заключенного 17 июня 1876 г. между Алферовым с одной стороны и Гартунгом и графом Ланским как душеприказчиками покойного Занфтлебена,— с другой, видно, что Алферов принял на себя ходатайство по всем делам с вознаграждением в 750 рублей из первых поступивших к ним денег и затем в размере 10 копеек с каждого взысканного рубля. Кроме того, при подписании этого условия Алферов получил от Гартунга и Ланского на расходы 1 тысячу рублей и должен был по условию получить еще 500 рублей.

В последнем 6-м пункте условия, приписанном, по-видимому, после написания остального текста, значится, что в случае проигрыша дела, т. е. неутверждения Гартунга и графа Ланского душеприказчиками, Алферов обязан возвратить взятые им деньги, за исключением пошлин и судебных издержек.

Из показаний присяжного поверенного Яблоновского, Яковлева, Колпакова и потерпевших Николая и Василия Занфтлебенов оказывается, что как до возбуждения по настоящему делу уголовного преследования, когда, однако же, намерение возбудить таковое было уже известно, так и во время производства предварительного следствия Гартунг неоднократно выражал желание и делал попытки помириться с наследниками под условием с его стороны — отказа от звания душеприказчика, а с их — прекращения начатого ими дела и выдачи ему, Гартунгу, обязательства в том, что они не имеют к нему никаких претензий по наследству покойного.

По удостоверению свидетеля Колпакова , Гартунг, выражая ему желание свое помириться с потерпевшими, высказал, что все участие его в деле об имуществе покойного произошло по совету Алферова, который воспользовался его неопытностью и незнанием законов; совет же Алферова именно в том и заключался, чтобы взять как можно скорее в свое распоряжение все имущество, оставшееся после смерти Занфтлебена. Другой обвиняемый, граф Ланской, говорил свидетелю, что Гартунг присылал к нему для подписи счет Алферова разным расходам, будто бы произведенным им по делу Занфтлебена, на сумму более 2 тысячи рублей. Счета этого он, граф Ланской, не подписал и возвратил Гартунгу.