И. Потапчук - Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века

Обстоятельства дела изложены в обвинительном акте следующим образом: 9 февраля 1879 года состоящие при правлении частного Кронштадтского коммерческого банка депутаты Казин, Мейер и Буртон заявили прокурору Петербургского окружного суда о том, что при внезапной ревизии банка, произведенной в Кронштадте 2—4 февраля, ими обнаружены в делах банка большие беспорядки и злоупотребления, а именно: неправильная выдача частным лицам ссуд и растрата как неприкосновенного капитала банка, так и принадлежащих частным лицам капиталов, отданных в банк на хранение. При производстве возбужденного по этому поводу предварительного следствия осмотром кассы банка заявление депутатов вполне подтвердилось. В кассе оказалось наличных денег 502 рубля 50 коп. и на 145 рублей принадлежащих банку процентных бумаг (фонды); ни складочного (основного) капитала, который по уставу банка должен быть в 500 тысяч рублей, ни запасного, который в дневном отчете 5 февраля означен в 21 тысячу 728 рублей 64 коп., ни резервного — по отчету в сумме 35 тысяч 868 рублей 97 коп., не найдено; из вкладов на хранение не оказалось процентных бумаг на сумму 193 тысячи 600 рублей. Из процентных бумаг, представленных в залог по ссудам всего в сумме 17 тысяч 215 рублей, в кассе общества найдено только на 500 рублей, из процентных бумаг, представленных в обеспечение социального текущего счета всего в сумме 63 тысячи 197 рублей, оказалось налицо только 6 билетов 2-го внутреннего займа и выставлено обратно выданных по чекам на 1 тысячу 700 рублей, а все остальные в перезалоге. Наконец, из векселей, найденных в учетном портфеле банка, оказалось: срочных на 351 тысячу 980 рублей, просроченных на 777 тысяч 730 рублей 25 коп. и на 750 тысяч рублей невыполненных вексельных бланков, причем из числа принятых к учету векселей оказались векселя, выданные членами правления банка.

Возникновение частного Кронштадтского коммерческого банка относится к 1872 г. Первоначально правление банка было избрано из числа учредителей, но во второй половине 1874 года состав его изменился, вследствие состоявшегося между бывшим директором правления Дружининым, с одной стороны, и Синебрюховым, Сутугиным и Шеньяном, с другой, соглашения об избрании нового правления и о приобретении для этой цели возможно большого количества акций с тем, чтобы получить возможность осуществить на средства Кронштадтского банка имевшиеся у Шеньяна в виду некоторые крупные операции. Согласно этому условию в состав правления вошли директор Лангваген и члены: Синебрюхов, Шеньян, Лобанов, Книп и Вахтер. Последние трое мало занимались делами банка и вскоре один за другим вышли из правления, а на их место по желанию Шеньяна были избраны Сутугин, барон Фитингоф и директор банка Лангваген, оставшийся и после избрания в члены директором правления. В этом составе правление банка существовало до самого его закрытия. Дела банка во второй половине 1872 года были настолько хороши, что если бы он прекратил тогда свои действия, то не понес бы никаких потерь, кроме расхода на устройство и обзаведение, начало же неправильных операций банка относится к концу 1874 года, продолжались же они вплоть до 5 февраля 1879 г., т. е. по день закрытия банка. Осмотр книг и документов, произведенный через экспертов, и показания спрошенных следователем свидетелей выяснили следующие злоупотребления:

I. ОПЕРАЦИИ ВКЛАДНЫХ БИЛЕТОВ

Учредители Кронштадтского коммерческого банка, задумав оказать содействие развитию торговли и промышленности города Кронштадта, определили для этого складочный капитал в 500 тысяч рублей, т. е. такой капитал, который соответствовал торговым и промышленным условиям города, и, следовательно, банк учреждался исключительно для местных интересов. Пока банк был верен своей задаче, действия его не представляли ничего неправильного; когда же он уклонился от своего первоначального назначения и принял участие в двух совершенно чуждых для него как для Кронштадтского банка предприятиях, а именно: в постройке Боровичской железной дороги и в сухарных подрядах, то действия его получили иное направление, которое и привело банк к несостоятельности. Спекуляции членов правления банка последнего его состава вовлекли его и в такие операции, участвовать в которых он мог не иначе, как только посредством выпуска вкладных билетов. На основании Устава Кронштадтского коммерческого банка ему разрешалось производить прием сумм на вклады бессрочные и на определенные сроки, т. е. разрешалась такая операция, которая обыкновенно называется операцией процентных вкладов и под которой следует разуметь прием от частных лиц и учреждений наличных денег для обращения из процентов. При получении для этой цели денег банком выдавались вкладные билеты или письменное удостоверение на изготовленном в Экспедиции заготовления государственных кредитных бумаг бланке за подписью директора, бухгалтера, кассира и контролера банка в приеме означенного в этом удостоверении вклада. До 1875 г. операция эта велась правильно, но с этого времени явилась новая операция, которую следует назвать операцией вкладных билетов и по которой выдавались вкладные билеты не за наличные деньги, а под векселя. В выдаче подобных векселей участвовали большей частью члены правления и лица, стоявшие во главе указанного предприятия, почему векселя эти переписывались, а не оплачивались, т. е. обеспечением выпущенных вкладных билетов оставалась постоянно вексельная бумага, которая принимала форму то срочных векселей, то просроченных и непротестованных, то просто невыполненных вексельных бланков. Между тем выпущенные вкладные билеты, попавшие в реализацию во всевозможных формах, должны были, наконец, возвратиться в тот же банк, который их выпустил и который остался по ним должен разным лицам и учреждениям. Возврат этих денег и требование немедленной по ним уплаты и неимение достаточных кассовых средств привело банк к необходимости выпускать новые вкладные билеты уже без всякого обеспечения. Экспертизой установлено, что фиктивных вкладных билетов, как срочных, так и бессрочных, было выдано в 1875 г. на сумму около 425 тысяч рублей, в 1876 — на 932 тысячи 886 рублей, в 1877 — на 2 миллиона 688 тысяч 586 рублей, в 1878 — на 1 миллион 157 тысяч рублей и в 1879 — на 2 миллиона 165 тысяч рублей, а всего на сумму более семи миллионов, из которых на четыре миллиона рублей билеты возвращены, а на остальную сумму находятся в обращении до последнего времени.

II. ПОСТРОЙКА БОРОВИЧСКОЙ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ

Личный почетный гражданин Иван Суздальцев, получив в 1872 году концессию на постройку Боровичской железной дороги и не имея средств на это предприятие, обратился в конце 1874 г. к члену правления Кронштадтского коммерческого банка Шеньяну с предложением принять участие в постройке дороги. Результатом переговоров Суздальцева с Шеньяном и Шеньяна с правлением банка было заключение двух условий. Первое условие было заключено словесно между Суздальцевым и Шеньяном, и в силу этого условия Суздальцев обязывался выдать Шеньяну половину прибыли, полученной по реализации всего дела. По первому условию банк являлся участником предприятия Суздальцева, а в вознаграждение за это должен был выдать Суздальцеву для представления в Государственный банк, взамен 50 процентов акционерного капитала, на 321 тысячу рублей вкладных билетов. Условие это было подписано Суздальцевым с одной стороны, председателем правления банка Синебрюховым и членом правления Шеньяном — с другой.