Николай Беляев - Избранные труды

Право на принятие руководящих разъяснений имеют и Пленумы Верховных судов союзных республик. Этим правом они также довольно часто пользуются. Так, например, Пленум Верховного суда РСФСР в 1980–1984 гг. принял 11 руководящих разъяснений: «О судебной практике по делам о приписках и других искажениях отчетности о выполнении планов в отраслях строительства», «О практике применения судами статьи 39 1Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик», «О практике применения судами РСФСР законодательства и выполнении постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. № 16 «О судебной практике по делам о взяточничестве» и др.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении «О руководящих разъяснениях пленумов Верховных судов союзных республик» от 16 августа 1984 г. [223]отметил, что «Верховные суды союзных республик, осуществляя полномочия в качестве высших судебных органов союзных республик, своими руководящими разъяснениями способствуют правильному и единообразному применению законов нижестоящими судами, повышению эффективности судебной деятельности» и что «руководящие разъяснения пленумов верховных судов союзных республик являются важным средством укрепления, социалистической законности и правопорядка, правильного направления судебной практики, обеспечения точного и единообразного применения законов при рассмотрении судебных дел». [224]

К. Маркс, отмечая значение принципов в жизни общества, писал, что «стоит только ловко подставить в качестве исходного пункта дурные принципы – и вы получите надежное правовое основание для дурных выводов». [226]

Принципы уголовного законодательства, являясь социально-правовой категорией, имеют объективное содержание, как и право в целом. «Общество основывается не на законе, – писал Ф. Энгельс. Это – фантазия юристов. Наоборот, закон должен основываться на обществе, он должен быть выражением его общих, вытекающих из данного материального способа производства интересов и потребностей, в противоположность произволу отдельного индивидуума». [227]

Вместе с тем принципы права как всякий элемент надстройки – категория субъективная. Они формулируются людьми в процессе их умственной деятельности на основе познания объективных закономерностей, которым подчинено развитие явлений общественной жизни, подлежащих регулированию правом. Осознание возможности и необходимости использования права для воздействия на те или иные явления в жизни общества порождает у людей идеи, определяющие общую направленность и наиболее важные черты правового регулирования. «Принципы – не исходный пункт исследования, а его заключительный результат; эти принципы не применяются к природе и к человеческой истории, а абстрагируются из них; не природа и человечество сообразуются с принципами, а, наоборот, принципы верны лишь постольку, поскольку они соответствуют природе и истории». [228]

На объективно-субъективный характер принципов обращают внимание С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев: «Объективные свойства принципов состоят в том, что, во-первых, каждой исторической эпохе присущи свои правовые принципы, с большей или меньшей полнотой отражающие существенные закономерности общественного развития; во-вторых, все принципы тесно связаны между собой, и исключение из них ведет к нарушению функционирования всей правовой системы. Субъективное же начало заключается в возможности выбора принципов, которые будут положены законодателем в основу тех или иных правовых институтов и правовой системы в целом; однако при этом «риск» социальных последствий законодатель принимает на себя. Чем более близок его субъективный выбор к объективным закономерностям общественного развития, присущим данной исторической эпохе, тем более эффективно будет функционировать эта правовая система». [229]

Для верного решения вопроса о понятии принципа вообще и принципа права в частности основополагающим, по нашему мнению, является указание В. И. Ленина о том, что «основные положения и цели – две разные вещи… Принципы – это не цели, не программа, не тактика и не теория. Тактика и теория – это не принципы». [230]

Известно, что в теории права спорным считается вопрос о соотношении понятий целей, задач и принципов. Ряд авторов приоритетное значение отдают принципам права как идеологической категории, которая затем определяет систему права и практическое применение права. Так, А. М. Васильев пишет: «Осуществление правовых идей-принципов – многосторонний и сложным социальный процесс, в котором прослеживаются определенная последовательность и различные уровни на пути к конечной реализации правового идеала. Поэтому речь может идти об определенных стадиях процесса. Представляется возможным выделить три основные стадии: правовая теория, система правовых норм, правопорядок». [231]

С такой позицией не согласны С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев. Они пишут: «С нашей точки зрения, на более высоком уровне в иерархии правовых понятий следовало бы поместить цели (задачи) данной правовой системы или отрасли права, поскольку именно цели и задачи определяют предназначение данной правовой отрасли или системы в целом… Разные цели повлекут за собою разные методы их достижения, а следовательно, и разные принципы построения системы права и правоприменительной деятельности. И наоборот, соблюдение определенных принципов может привести к достижению не любой, а лишь строго определенной цели». [232]

Вряд ли можно согласиться со столь однозначным решением вопроса о соотношении целей и принципов. Несомненно, что они тесно взаимодействуют друг с другом, и, как правило, определенная цель может быть достигнута при помощи выработки и реализации определенных принципов. Однако не всегда сама постановка определенной цели может вытекать из какой-то основополагающей идеи, и осуществление поставленной цели может обеспечиваться путем использования различных принципов. На это обстоятельство обращал внимание В. И. Ленин: «…в целях с нами будут согласны и анархисты, потому что и они стоят за уничтожение эксплуатации и классовых различий. В своей жизни я встречался и разговаривал с немногими анархистами, но все же видел их достаточно. Мне подчас удавалось сговариваться с ними насчет целей, но никогда по части принципов». [233]

Цели, задачи и принципы находятся в диалектическом единстве. Имеется древо целей, равно как имеется древо принципов. Представляется, что первоначально теория вырабатывает какую-то всеобъемлющую руководящую научную идею – принцип, затем формулируются цели (ставятся задачи), которые должны быть достигнуты для реализации этой идеи, после чего вырабатываются принципы, обеспечивающие достижение сформулированной цели, затем вновь ставятся цели, обеспечивающие реализацию принципов, и т. д.