Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие

В-третьих, самая эффективная форма правления – это когда одна партия (или блок партий) правит, а другая партия (или блок партий) находится в оппозиции. Именно такую форму правления и порождает многопартийность.

Оппозиция никогда не прощает власти промахов. Любые просчеты и ошибки, любые неверные шаги тотчас же становятся достоянием гласности и используются оппозицией как для дискредитации правящих сил, так и для обеспечения перевеса голосов избирателей в свою пользу на очередных выборах. Все это заставляет правительство действовать как можно более рационально и прагматично, сдерживать и предотвращать чрезмерную бюрократизацию, всякого рода произвольные, волюнтаристские решения и т. д.

В-четвертых, в ходе политической борьбы происходит «естественный отбор» лидеров, т. е. на политическую авансцену выдвигаются действительно талантливые люди. Здесь не может быть случайных вождей, что напрямую ставит качество «селекции» в зависимость от «качества» народа, т. е. от его способности (умения) делать ответственный и осознанный выбор.

В-пятых, формирующееся по итогам выборов правительство является «партийным», т. е. его формирует победившая на выборах партия. Поэтому любая оппозиционная партия должна говорить больше о социально значимых проблемах и с практической, и с популистской точки зрения, чтобы избиратель ее «полюбил». Правящая партия во многом обязана принимать не всегда популярные, но общественно значимые решения. Она не должна забывать об ответственности перед избирателями, а значит – должна выполнять социальные обязательства, в противном случае она может проиграть очередные выборы и вынуждена будет перейти на положение оппозиции.

В заключение хотелось бы подчеркнуть: шанс для российской многопартийности, формирующейся в уникальных исторических, политических, экономических и социальных условиях, заключается в том, чтобы преодолеть эгоистические интересы отдельных деятелей и социальных групп, сделать многопартийность частью будущей подлинно демократической системы. О степени демократичности можно судить, прежде всего, по ее содержательной стороне, составной частью которой, безусловно, является плюрализм мнений и адекватных им организационных структур. Только такая многопартийность может стать отправным моментом устойчивой демократической системы, той, которая послужит делу стабилизации российского государства.

В конечном счете, именно политические партии как субъекты политики могут не только стабилизировать социально-экономическое и политическое положение России, но и укрепить ее федеративные устои, усилив объединительные тенденции российской государственности. В этом и заключается сущность реализации принципа политического многообразия, заключенного в ст. 13 Конституции Российской Федерации.

Максима, сформулированная и изложенная 5 апреля 1887 г. в письме к Менделю Крейтону лордом Актоном, гласит: «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно», [275]так как она объективно создает сферу, где, бесспорно, действуют депривация и компенсация. Это выражение сегодня стало непреложной истиной и для демократов, и для либералов, и для консерваторов. Точка зрения Актона адекватна позиции Т. Гоббса, считавшего, что человечеству присуще «вечное и беспрестанное желание все большей и большей власти, желание, которое исчезает лишь со смертью». [276]

Зададимся вопросом: насколько такой подход совместим с «исторической точностью»? Оценка истории – это, прежде всего, моральная оценка, исключающая историческую презумпцию добродетели политико-правовых институтов, ибо «справедливость и добродетель с неизбежностью являются разновидностью власти. Говорить, что власть как таковая является злом или развращает, будет равносильно утверждению, что и добродетель является злом и развращает. В то время как одни люди, обладая властью, развращаются, другие с ее помощью исправляются – власть выявляет человека». [277]

Стремление к власти, обладание ею, а также властеотношения сами по себе не обязательно сопровождаются нравственным разложением. Будет более справедливым утверждать: отдельные ведущие государственные деятели, которые доминировали в тот или иной исторический период на политическом Олимпе, имели определенные черты, соотносимые с вполне конкретным репрезентативным властным типом, не обязательно присущие целиком и полностью отдельному человеку. Безусловно, политические институты – это сферы, в которых ищут власть, осуществляют ее и злоупотребляют ею, именно они олицетворяют ее и определяют пределы ее проявления. Сегодня ученые (в основном, экономисты и юристы) предпринимают коллективные усилия по созданию популярной политической теории – «политики государственной и политической ответственности», столь необходимой в условиях масштабной трансформации мирового сообщества. [278]

Рассматривая вопрос о полисубъектности взаимоотношений в политическом управлении, мы стоим перед комплексом вопросов, дискутируемых в науке и на практике и касающихся, в основном, проблемы взаимоотношений субъектов политики в соответствии с их политическими интересами, к примеру, личности и государства; общества и государства; законодательной, исполнительной и судебной властей; центра и регионов страны; регионов; регионов и местного самоуправления.

Прежде чем рассмотреть проблемы этих взаимоотношений, по нашему мнению, необходимо раскрыть содержание понятий «личность», «гражданское общество», «государство».

Личность – это «субъект с присущими ему индивидуальными чертами и качествами интеллектуальными, эмоциональными, волевыми, являющимися продуктом определенной социально-экономической формации» [279]. Однако необходимо добавить, что индивидуальные черты и разнообразные качества могут проявляться только в отношениях между людьми. Социально значимые свойства, формирующие личность, образуются, как правило, под действием следующих факторов: а) индивидуальных, врожденных черт и свойств человека; б) социальной среды; в) общественных отношений, в которых участвует человек как социальное явление. В теории государства и права категория «личность» имеет ключевое значение, поскольку именно личность рассматривается в качестве носителя прав и обязанностей, состоящего в определенных взаимоотношениях с государством и иными субъектами права.

Рассматривая категорию «государство», отметим, что развитие представлений о государстве шло по двум направлениям: этатистскому и антиэтатистскому. Для первого характерно позитивное отношение к государству, для второго – отношение к нему как к социальному и нравственному злу [280]До XVIII в. в основном преобладали этатистские представления, делавшие акцент на благополучии общества, заботе о благе подданных, торжестве справедливости, гуманности как основании необходимости упрочения государственной власти. Государство наделялось исключительными правами, но не имело ни обязанностей, ни ответственности перед гражданами. В XVIII в. теоретические представления о правах граждан, свободе личности приобрели форму требований ограничения государственной власти.