Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие

Из приведенных положений нового Закона о политических партиях становится очевидным, что именно политические партии играют первостепенную роль в реализации политических прав граждан в системе общественных отношений, основанных на принципе политического многообразия. Однако, как нами было показано выше, повышенные требования к организации данных политических институтов практически исключили возможность создания новых партий.

Таким образом, нами были проанализированы закрепление и реализация конституционно-правового принципа политического многообразия граждан и общественных организаций, а также современные условия и возможности их создания. Теперь наше внимание обращено на реализацию принципа политического многообразия в государственной сфере, на властвующих социальных субъектов, интересы которых мы рассмотрели выше.

Россия – федеративное государство, состоящее из многих субъектов, наделенных властными полномочиями. Поэтому ст. 5 Конституции РФ, определяет: Российская Федерация состоит из республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов – равноправных субъектов Российской Федерации; федеративное устройство Российской Федерации основано на ее государственной целостности, единстве системы государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, равноправии и самоопределении народов в Российской Федерации; во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты Российской Федерации между собой равноправны.

Таким образом, в данной статье Конституции Российской Федерации закрепляется и последовательно проводится принцип равноправия разностатусных субъектов Российской Федерации – республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области и автономных округов. Все они являются носителями государственной власти и по основным характеристикам не отличаются друг от друга. Указание на то, что федеративное устройство России базируется на единстве системы государственной власти и разграничении предметов ведения и полномочий, означает, что в Российской Федерации ее субъекты имеют право на принадлежащие им и за ними закрепленные предметы ведения и полномочия. Необходимо отметить, что предметы ведения субъектов государственной власти закреплены в ст. 71, 72, 73 Конституции РФ.

Закрепление предметов ведения зависит от целого ряда факторов, и в первую очередь учитывается то, что объем принадлежащих исключительно Российской Федерации предметов ведения и полномочий должен быть достаточным для обеспечения защиты интересов всего многонационального народа России. Разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов предусмотрено в ряде статей Конституции. Например, ст. 11 «Основы конституционного строя» устанавливает, что разграничение осуществляется настоящей Конституцией, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий.

Следует иметь в виду, что под предметами ведения понимаются сферы общественной жизни (политическая, экономическая социальная, духовная и т. д.), отрасли народно-хозяйственной деятельности, а также объекты имущества, которые регулируются органами федеральной государственной власти или совместно с органами федеральной государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации. Полномочия же определяют установленные законом пределы воздействия органов государственной власти на предметы ведения. Сразу необходимо отметить, что ст. 71, 72 и 73 должны рассматриваться в неразрывной связи друг с другом. При анализе, кроме того, следует учитывать и положения других статей Конституции РФ, в которых определяются полномочия федеральных государственных органов и государственных органов субъектов Федерации.

Одно из важнейших мест в реализации принципа политического многообразия отводится местному самоуправлению. Необходимо отметить, что новый этап политического многообразия и в контексте этого развитие местного самоуправления начались с принятием 12 декабря 1993 г. новой Конституции Российской Федерации. Она определяет суть местного самоуправления как «самостоятельное решение населением вопросов местного значения, владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью» (ст. 130). Комментируя конституционные гарантии местного самоуправления, судья Конституционного Суда Российской Федерации А. Я. Слива указывает, что формула, аналогичная той, что прописана в ст. 12 Конституции: «в Российской Федерации признается и гарантируется местное самоуправление», в Основном законе страны используется еще только по отношению к правам человека. «Это означает, что право на местное самоуправление как коллективное право сообщества граждан неотчуждаемо, его никто не может отнять» [360], как никто не может отнять у человека его права.

Однако до сих пор продолжаются жаркие дискуссии о сущности местного самоуправления. Некоторые считают, что местное самоуправление как форма самоорганизации населения – «конституционная ошибка». Они усматривают проблему Российской Федерации в стремительном переходе от советской сверхцентрализации к совершенно другой системе, основанной на местном самоуправлении, которое по Конституции, с одной стороны, отделено от государства, а с другой стороны – выполняет государственную функцию. Это была, по их мнению, элементарная, грубая конституционная ошибка, которая обусловила нонсенс: негосударственный институт выполняет государственные функции. При этом они ставят вопрос: местное управление это часть государства или гражданское общество? Развивая мысль, они приходят к выводу, что это государство, так как гражданское общество налогов не собирает и нормативных актов не издает.

Другие, приверженцы «рационального» разграничения полномочий в сложных, комплексных системах управления, считают местное самоуправление конституционным идеалом, который сможет реализоваться на практике только тогда, когда станет личным гражданским выбором жителей городов и сел, представителей различных профессиональных сообществ, политических партий, когда он станет программой действий. Рассматривая проблему соотношения гражданского общества и местного самоуправления, они утверждают, что гражданское общество не идентично местному самоуправлению и что местное самоуправление не есть в чистом виде институт гражданского общества. Местное самоуправление и гражданское общество – это вещи разные. Местное самоуправление можно вписывать в законы и т. д., гражданское общество – нельзя. Это социальная ответственность, которая вырастает из определенной социальной практики. Но как раз местное самоуправление и есть та самая социальная практика, которая формирует граждан. По их мнению, местное самоуправление – институт, который содействует развитию гражданского общества.