Асламбек Аслаханов - О российской мафии без сенсаций

…В результате на территории Чечни осталось вооружения, техники и военного имущества на сумму 1 миллиард 110 миллионов рублей. По изложенному вопросу министр обороны П. Грачев пояснил, что передача оружия и военной техники была согласована с Президентом России».

Безнаказанность высших должностных лиц увлекла своим примером и чины рангом пониже. Автоматы и патроны продаются «федералами» чеченским боевикам и поныне.

Добавим, что незаконные вооруженные формирования в Чечне оснащены оружием 1993–1996 гг. производства. Более того. В одном из боев в первую войну [233] См.: Новая газета. 1996. № 31. у сепаратистов было отбито несколько единиц сверхсекретных бронетранспортеров. Эту технику XXI в. выпускал в качестве опытных образцов один из военных заводов. Она должна была проходить испытания в различных полевых условиях. Но вместо полигона оказалась у боевиков.

Работникам правоохранительных органов известно, что за большие деньги оружие для незаконных вооруженных формирований Чечни похищают прямо с заводов-изготовителей. Мафия действует едва ли не на всех оружейных заводах. Наиболее сильная оружейная мафия обосновалась в Ижевске.

Сегодня становится все более очевидным, что первая война в Чечне (впрочем, по-видимому, и вторая) — не спонтанное или принятое с хмельной головой решение, а заранее, пусть по-военному неуклюже, спланированная акция. Проследим логику событий. Осенью (28 ноября 1994 г.) чеченская диаспора в Москве вместе с земляками из разных государств мира проводит международную научно-практическую конференцию с повесткой: «Чечня: вчера, сегодня, завтра». Решение конференции однозначно: просить Президента, Правительство и Парламент не решать силой проблему противостояния, не вводить войска. Значимость такого решения для оздоровления ситуации очевидна: пусть чеченский народ сам разберется с Дудаевым и его сторонниками, обещавшими народу процветание с «верблюжьим молоком из золотых краников».

Поначалу казалось, что в Кремле учитывают просьбу диаспоры. Государственные мужи заявляли, что Россия не станет вмешиваться в чеченский конфликт. Но в действительности все делалось с точностью до наоборот. Под убаюкивающий аккомпанемент чиновных обещаний в Республику перебрасывалась военная техника, вербовались добровольцы среди солдат и офицеров. Апофеозом этой лжи стала известная танковая атака Грозного 26 ноября 1994 г. Как рассказывали ее участники, организатором этой акции был тогдашний руководитель Контрольно-правового управления, а впоследствии один из руководителей Госкомнаца. Пребывая тогда в ранге «военного советника» чеченской оппозиции, он собрал в один кулак около 50 танков и бронемашин, экипажи которых в большинстве своем составляли российские солдаты, и бросил их без всякой подготовки на «штурм» города. Очевидцы утверждают, что «советнику» возражали военные специалисты — дескать, так не воюют, надо хотя бы людей подготовить. В ответ услышали: «Дело решенное. Грозный надо брать. Операцией буду руководить лично, с вертолета».

Операция, точнее говоря — провокация, удалась на славу. Вся техника была уничтожена. А на экранах телевизоров появились первые пленные — «неопознанные» российские солдаты и офицеры. О Чечне заговорили с новой силой. Именно это, вне всяких сомнений, позволило окружению Ельцина убедить его в том, что чеченская оппозиция сама не в силах справиться с ситуацией. Нужно, чтобы в конфликт вступили федеральные войска. Тем более, что новый «специалист» по национальным вопросам, надо полагать, заверил в быстрой и победоносной войне.

Как выяснилось впоследствии, 29 ноября 1994 г. Совет Безопасности Российской Федерации принял решение разрешить все проблемы в Чечне военным путем.

Создается группировка войск. На 12 декабря были назначены переговоры во Владикавказе, а срок ультиматума о сложении оружия конфликтующими сторонами истекал 15 декабря. Но уже 11 декабря федеральные войска вводятся в Чечню с трех направлений.

На чеченскую землю под видом наведения конституционного порядка вследствие усилий «ястребов» и лживой, выгодной им информации от «великих специалистов» по национальным вопросам Президент России в очередной раз не использовал возможность мирного разрешения чеченского конфликта. А такая возможность, как утверждают эксперты, сохранялась до декабря 1994 г. Трудно согласиться, пишут авторы обзора «Чеченский кризис», с мнением Президента, что «государственное принуждение было применено в Чечне, когда федеральная власть исчерпала все иные средства воздействия». Эта же оценка относится и к высказываниям Президента об «окончательном решении чеченского вопроса» в декабре 1994 г. Начиная с осени 1991 г., не было сделано многое из того, что должно было быть сделано государственной властью в подобной ситуации [234] См.: Чеченский кризис. С.50. .

Все время мучает вопрос: почему никто из первых лиц российского государства так и не встретился с мятежным Дудаевым? Не выслушал его мнение? Не предложил условия для мирного выхода из сложившейся коллизии? Что мешало? Державные амбиции? Особенности характера?

Солидаризируюсь с мнением газеты «Известия», в которой на вопрос о том, почему высшее руководство России не захотело встречаться с Дудаевым был дан следующий ответ: «Гордость, видите ли, не позволяла. С кем только не позволяла, а с Дудаевым так и не позволила. Сегодня эта «гордость» оценивается в сотнях тысяч погибших и покалеченных человеческих жизней, тотальным разрушением всего и вся на триллионы рублей».

Да, что и говорить, дорогая это штука — гордость, амбиции государственного мужа. А что если тут не только гордыня, но и тонкий расчет — одним махом списать на войну все промахи и неудачи?

У меня всегда было большое сомнение относительно того, что те, кто затеял первую войну под видом «восстановления конституционного строя» и «разоружения бандформирований», планировали быстрое проведение операции. Все говорит об обратном: и действия войск по «блокированию» Грозного, и предварительные бомбежки сел и жилых кварталов города, где, кстати, в основном, проживали русские.

Интересная деталь: в первые же дни боевых действий федеральных войск были разгромлены здания ДГБ и Министерства финансов. За президентский же дворец (бывшее здание рескома КПСС, кстати, самое высокое здание в городе) взялись через несколько дней. После того как его защитники покинули здание, там началась разрушительная «работа». От дворца остались «рожки да ножки». Одна из версий: штурм ведомствам нужен был для того, чтобы уничтожить все документы, которые могли бы пролить свет на широкомасштабные финансовые аферы и махинации с нефтепродуктами. Что же касается бомбардировки мирных горожан и селян, особенно тех, кто не поддерживал режим в Республике, — это делалось, видимо и для устрашения, и для вовлечения в войну.