Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Участие в судебном разбирательстве подразумевает обеспечение обвиняемого реальной возможностью активно использовать предоставленные Законом правомочия участника от стороны. Участие отличается от присутствия.

Участие может быть прямым, когда обвиняемый сам и непосредственно функционирует в действах, или же участие будет опосредованным, когда функции осуществляются через посредников, представительством в суде или дистанционно, например, через письменные обращения, через конференц-связь. (Не ухмыляйся, предложенный Законом такой формат участия, как конференц-связь, вовсе не обеспечивает непосредственное участие; посредниками здесь выступают технические средства коммуникации, а также люди-операторы этих средств). Различие стадий, инстанций и предметности обсуждений в них, конечно, обуславливает некоторую разность по объёму возможных действий обвиняемого. Самые обширные и множественные возмоги предопределены для рассмотрения судом обвинения по существу в I-ой инстанции. К общим действиям участника можно отнести функции его по процедурным вопросам подготовительной части: заявление отводов, ходатайств, жалобничество, ознакомление с материалами. Судебное разбирательство по существу основного вопроса рассмотрения именуется исследовательской частью – так называется стадия судебного следствия. Здесь участие обвиняемого определяется правами стороны в споре: представление суду обращений; ознакомление с обращениями от второй стороны; представление доказательств, высказывание мнений и суждений, выступления в прениях, выдвижение требований, получение разъяснений, приёмка судебного решения. Основным благом от участия является возможность непосредственного восприятия процесса, возможность влиять на выводы и решение суда личными действиями, оказывать вполне законное давление на суд, с тем, чтобы ты не был обделён объедками со стола или все они достались лишь тебе.

Соответственно любое ущемление в правах участника, когда создаются преграды для его правовых средств и условий их реализации, должно расцениваться как ограничение Права на участие в разбирательстве.

Право на участие не является абсолютным. Мы уже отметили одно объективное и непреодолимое препятствие участию – смерть обвиняемого. Тяжкое заболевание, психическое расстройство, пропадание без вести также явно не располагают к участию. Упомянута была и заочная форма разбирательства (Без тебя тебя женили, нерв заочно теребя). Но наиболее популярной формой отстранения от участия ныне считается удаление из зала суда под предлогом нарушения порядка заседания. К этому свинству я ещё вернусь в главе о судах присяжных. А пока отметить хотелось бы, что крайне резво профессиональные судьи взяли на вооружение данный способ именно в судах присяжных, когда мусора обнаруживают угрозу от эмоциональных и энергичных воздействий со стороны обвиняемых на хрупкие умы «непрофессиональных» судей. Естественно у мусоров нежелание подобного влияния, способного обрушить их позиции и чаяния. Не секрет, что правила судопроизводства сложны для их верного понимания и для точного выполнения даже проф. юристами. Редкий из обвиняемых удержаться сможет в берегах регламентных условий, сумеет сдержать свои эмоции, праведное возмущение на всех крутоярах, порогах, стремнинах слушаний, особенно, когда сталкивается с явной несправедливостью со стороны председательствующего судьи. В крайнем случае, когда подсудимый оказался необыкновенно тактичен, его намеренно провоцируют на «нарушение порядка», попросту придираются к его поведению и высказываниям. И, проведя подсудимого через пару-тройку замечаний, с детской непосредственностью выдворяют из зала заседаний аж до «последнего слова». Это – ни что иное, как лишение Права на участие, так как через то самое выдворение основного участника полностью отлучают от участия без предоставления каких-либо альтернатив, например, переводом его в формат видео-конференц-связного участия, пусть даже при односторонней трансляции обвиняемому картинки и озвучки процесса (полу-участие).

Но именно личное, телесное участие обвиняемого во всех судебных действиях и непосредственное присутствие при вынесении (провозглашении) решений максимально обеспечивает защитные его потенции, когда он может глазками, ушками, кожей своей воспринимать все процессуальные вибрации. Именно обвиняемый – самое заинтересованное в исходе дела лицо, и он не может быть ограничиваем, тем более полностью лишаем возможности прямо и без посредничества реагировать на происходящее, всякий раз доводить своё мнение до внимания суда, согласовывать свою позицию с другими участниками от защиты, собственной волей и действиями добиваться благоприятных себе итогов, тем самым используя равный доступ к правосудию.

Обвиняемый вправе знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания.

Протокол судебного заседания (сокращённо обзовём– ПСЗ) является основным, а порой и единственным источником, отражающим ход судебного разбирательства – той клоунады, что твориться в стенах залов судебного заседания под маркой "правосудие". Да, Закон предоставляет возможность производить видео– и аудиозапись происходящего в заседаниях, любой участник может собственноручно фиксировать представление. Но все, таким Макаром пропасённые телятки (материалы, то есть), не имеют самостоятельного значения, а лишь могут сопутствовать сведениям по ПСЗ. Информация по таким материалам может быть, но не обязана быть приобщённой к ПСЗ, а вместе с Протоколом и к делу в качестве приложений. Основным же фиксатором содержания судебных действий будет и остаётся только ПСЗ. Именно Протокол признаётся доказательством и именно по нему милому вышестоящие инстанции проверяют законность разбирательства и Приговора, обоснованность жалоб о нарушениях в процессах.

Предназначение же остальных материалов (по замыслу мудрого законодателя) о ходе заседаний определено качеством этих материалов, как носителей проверочной информации: по ним судят о правильности и полноте содержания ПСЗ. Причём презюмируется правильность Протокола.

Давай-ка для начала избавимся от одного вредного заблуждения. Большинство овец, впервые попавших на растерзание, готовы беспечно видеть в Протоколе некий точный копир событий. По мнению этих глупых созданий, Протокол, как гипсовый слепок с поверхности, точно воспроизводит весь рельеф того спектакля, что перед их глазками проигрывается. Ха! Такая овца, наблюдая нарушения и промахи в процессе полагает, что реально пободается по этому поводу в дальнейшем, так как всё это найдёт своё отражение содержанием ПСЗ. Ха! Но кто составляет Протоколы? Верно – люди. А какие люди работают в судах и вершат правосудие во благо нации? Правильно – подлые, зависимые и пристрастные (страсть имеющие). Мусора, одним словом. Властные люди генетически склонны и талантище имеют к тому, чтобы историю переписывать "под себя" в интересах определённых. Держи всегда это в своей башке как неизбежную данность, в том числе рассуждая о природе и качествах ПСЗ. Едем дальше, поддай газку, курсант…