Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Кроме того. Исходя из положений статьи 74.2 УПК, доказательствами являются не только сведения по обстоятельствам, подлежащим доказыванию в рамках обвинения (при производстве по уголовному делу), но так же и сведения по иным обстоятельствам, собственно к обвинению не относящимся, но имеющим значение по тому же уголовному делу. Такими "иными" обстоятельствами, не относящимися к вопросам Приговора, являются, например, обстоятельства применения меры пресечения; обстоятельства, определяющие законность производства по делу и допустимость доказательств; обстоятельства по исковым взысканиям вследствие причинённого ущерба. Материалы и сведения, которые стороны представляют суду для установления или опровержения таких "второсортных" обстоятельств, как и для решения судом вопросов права, Закон также именует Доказательствами (см. ст. 108.7.3, 235.4, 309.1.1 УПК). А потому что с их помощью также осуществляется доказывание. Но процессуальное значение таких доказательств оставлено туманным, приниженным. Что, как уже не трудно догадаться, влечёт произвол мусоров при осуществлении процедурного оборота таких "доказательств".

Надо бы отметить то, что указанные обстоятельства сами по себе не включены в общий перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 74 УПК), когда такой Перечень, по сути, является исчерпывающим. Формально, суд оказывается свободен от оценки доказательств по этим обстоятельствам. В частности, на такие доказательства как бы и не распространяются правила исключения по недопустимости. Эти доказательства со стороны обвинения приобщаются к материалам дела "автоматически" и на общее обсуждение могут не выноситься. Так и происходит. Например, при неявке свидетеля в суд поступает Рапорт от службы суд. приставов о результатах отыскания и препятствиях обеспечить явку свидетеля. Формально, сведения по рапорту расцениваются доказательством невозможности явки и участия (допроса). Так? Хорошо, если суд соизволит хотя бы огласить Рапорт, но обычно лишь сообщают о наличии такового. Собственно процедуры доказывания невозможности явки не происходит. Не позволяется обсуждение сведений по рапортине на предмет достоверности и допустимости. Однако на его основе далее может быть принято решение об оглашении ранее данных свидетелем показаний, со всеми последствиями от этого. А подтверждением обоснованности доводов стороны обвинения и решения суда в части проведения оглашения показаний свидетеля выступят как раз сведения по Рапорту.

Показаниями являются устные или письменные сведения по обстоятельствам дела, сообщаемые участниками в ходе допросов. Показующими участниками, то есть словом своим показывающими на факты и обстоятельства, могут быть только подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, эксперт и специалист. В связи с невозможностью допроса, не могут быть получены показания от других, не указанных в Законе участников – участников данного разбирательства, а именно от: судьи, присяжного, секретаря, защитника, обвинителя и кое-кого ещё. Для того чтобы этим деятелям развязать языки, их предварительно следует признать свидетелями (а может и обвиняемыми) – переобуть в другие тапочки. При этом Признание, в отличие от установления статуса, допустим, потерпевшего носит псевдоофициальный характер, так признание не закрепляется специальным решением. Но однажды облачённый свидетелем запросто из тех тапок не выпрыгнет.

Устные показания – есть продукт говорения, речи словесной, посредством которой человек передаёт информацию другим человекам (а иногда умудряется сообщаться даже с животными или сущностями иных измерений). Та же информация может быть выражена и представлена на обглодание в письменном виде с помощью таких вот значков, что сейчас мельтешат перед твоими глазьями – письменной речью, то бишь, рукописно или через печатные станки на бумаге; выражена и представлена собственноручно допрашиваемым или с его слов лицом, ведущим допрос. Предпочтение должно отдаваться устным, непосредственным показаниям, когда свидетельствующий источник сведений в режиме реального времени извергает из себя словеса. Замечу попутно. Не могут считаться показаниями любые неречевые действия (так называемые – невербальные), будь то: жестикуляция, мимика, начертания. Хотя такие действия и могут быть информативными по содержанию, но они только сопровождают показания, сопутствуют им. Ты спросишь: а как же кривляния глухонемых? Отвечу: это – исключение, допущение по Закону, когда такие манипуляции признаны языком общения.

Любая форма показаний закрепляется и сохраняется путём протоколирования в специальных следственно-судебных документах – протоколах допросов, очных ставок, проверок показаний на месте, судебного заседания. Все другие виды изъяснений участника, фиксируемые в иного рода протоколах, если они получаются в ходе следственно-судебных действий с признаком "допрос", показаниями не являются(!). Усёк, Васёк?

Для получения показаний по различным следственно-судебным действиям, где такие показания могут быть получены, Кодексом установлены строгие правила проведения действий и получения показаний. Правила эти достаточно громоздки, объёмны, требуют от исполнителей тщательности и последовательности в осуществлении процедур, и порождены практикой, с целью именно максимально узаконить допросы, обеспечить достоверность и полноту получаемых сведений. Соответственно, всякое отступление от таких правил (порядка производства) может повлечь исключение показаний из числа допустимых и признание допроса незаконным.

Ещё раз для тупиц: Показания могут быть получены только в ходе допросов, производимых по специальным правилам. Эти правила оговаривают множество формальностей, обязательных к их выполнению, например, многими случаями обязательного участия (а не присутствия) защитника. Такие условия, по мнению и воле законодателя, должны бы наделить надёжностью получаемую информацию, когда и допрашиваемый способен осознанно, обдуманно и добровольно высказываться, понимать суть происходящего, и будучи обеспечен защитой. Закрепление же показаний на бумаге вполне может контролироваться и корректироваться. Сам допрашиваемый и его законные представители дают подтверждение правильности или неверности отражения показаний в протоколе допроса. Эти условия определяют юридическую силу и преимущество таких доказательств, их большую надобность, ценность по сравнению с любыми другими сведениями от того же лица, закрепляемыми другими способами.

Да, орган расследования и суд, в попытке преодолеть невыгодные им формальности, стремятся применить иные способы получения сведений от участника ради формирования и проводки доказательственной базы обвинения. Та же информация по важнейшим обстоятельствам дела от того же лица может содержаться и в Явке с повинной, и в заявлениях, объяснениях, письмах, ходатайствах, жалобах, может быть получена через показания других участников (со вторых уст). Только вот показаниями первого лица эти сведения не являются, не могут признаваться таковыми. Надыбанные таким образом сведения, могут относиться лишь к разряду "иное доказательство", к другим видам. А показания сторонних лиц – хотя и показания по форме, но косвенные. Несмотря на принцип видового равенства доказательств, показания первоисточников "равнее" других. И доказательственной силой наполнятся все перечисленные только после их закрепления и подтверждение, только через допрос, и при условии, что это показания от истинного источника. В ином случае, то есть в случае, когда заявленным источником категорически отрицается принадлежность ему или соответствие действительным, таковые сведения не должны приниматься во внимание, тем более в качестве фактических признаний. А как иначе? Мало того, что при получении устной информации от участников в ходе иного рода сл. действий не выполняются допросные правила, так и проверить законность получения устных изложений попросту не возможно ввиду отсутствия или необязательности должных для Допроса процедур. Такие сведения невозможно применять и в процедурах устранения противоречий между показаниями, их невозможно изменить или дополнить, как это позволительно в отношении показаний. В том числе и по этим причинам, например, закошмарив и выбив от подозреваемого нужную информацию, опера незамедлительно организуют его допрос, волокут к следаку для допроса и получения фиксированных в протокольной форме показаний. Пока клиент не очухался. А уже пропустив овцу через подтвердительный допрос, менты могут выпасть на расслабуху. В любом случае, при отсутствии личных показаний или при неподтверждённом их характере необходимо яро отшивать использование любых косвенных источников – непоказаний. Всякие сведения, полученные от лица при производстве каких угодно следственных действий, не являющихся Допросом, такие сведения, как бы мусора это не вывозили, не могут приравниваться к показаниям, выдаваться за показания, и, в отсутствие их подтверждения через допрос того же лица по тем же фактам и обстоятельствам, должны отвергаться как недостоверные ввиду их непроверяемости через перво-источник.