Дэвид Беллос - Что за рыбка в вашем ухе? [Удивительные приключения перевода]

В ООН система часто невидима для пользователей. Переводчики размещаются в задней или боковой части зала заседания за звуконепроницаемыми и тонированными стеклянными экранами. Можно побывать на десятке заседаний, даже не заметив физического присутствия переводчиков, — поэтому неудивительно, что их работа кажется чем-то само собой разумеющимся. Но еще обманчивее, чем магия перевода, впечатление, что все сказанное вами может быть синхронно услышано на всех остальных языках. Конференц-перевод, как бы блистателен он ни был, скрывает реальные трудности (и радости) переводческого дела под замысловатыми, почти цирковыми трюками. Он заставляет людей думать, что это лишь вопрос времени: еще чуть-чуть — и мы получим вавилонскую рыбку из «Автостопом по Галактике», которую достаточно вставить в ухо, чтобы получить возможность непосредственно общаться со всеми жителями Земли.

В отличие от большинства письменных и значительной части последовательных переводчиков, конференц-переводчики редко специализируются в какой-то конкретной отрасли и ближе всего к чистым лингвистам. Слишком мало отраслевых организаций могут позволить себе иметь в штате устных переводчиков на зарплате: лишь шестьдесят семь организаций в мире нанимают членов AIIC (профсоюз устных переводчиков) на постоянную работу и только четыре (ООН в Женеве и Нью-Йорке и два международных уголовных трибунала в Гааге) нанимают более десяти человек. В результате большинство из трех тысяч членов AIIC (и примерно такого же числа нечленов) — фрилансеры, которые летают с одной конференции на другую и работают в совершенно разных областях. Устные переводчики быстро говорят и хорошо слушают, они должны быть очень внимательны и в то же время расслаблены, должны терпеливо выносить занудные разглагольствования и быстро схватывать суть новых сообщений. Уникальная порода людей.

Их может стать еще меньше, потому что над их существованием нависло несколько угроз. И первая: произошедший за последние полвека стремительный спад в обучении иностранным языкам в англоязычном мире означает, что в профессию приходит все меньше специалистов с английским в качестве языка А. Если не покупать мальчикам велосипедов, то через пару десятков лет «Тур де Франс» превратится в демонстрацию достижений гериатрии, а затем и вовсе исчезнет. Если не учить носителей английского высокому уровню владения двумя языками из пяти — испанского, русского, китайского, арабского и французского — с малых лет, то через десять-пятнадцать лет некому будет поступать на курсы подготовки устных переводчиков. Конечно, англо-испанских билингвов много, но мало кто из них в нужной степени владеет еще каким-то третьим из ооновских языков. Если для специалистов с английским в качестве языка А снизить требование с владения двумя иностранными языками до владения одним, то за счет реле и ретура кадровый вопрос перестанет стоять так остро. Однако, поскольку из десяти поступающих на курсы переводчиков принимают пятерых, а из выпускников едва ли треть окажется пригодна для работы по специальности, в англоязычном мире необходимы серьезные инвестиции в языковое образование. Без этого следующему поколению политиков и дипломатов, бизнесменов и консультантов, борцов за права человека, международных юристов и политтехнологов останется только вставлять по рыбке в каждое ухо.

Вторая опасность для сложившейся в международных организациях языковой практики — в том, что некоторые государства предположительно расхотят финансировать синхронный перевод на языки, которые перестают быть средствами межнационального общения, при этом замена, к примеру, русского может оказаться политически неприемлемой в течение многих десятилетий, а чем заменить французский, никто толком не знает.

Но самая серьезная угроза, маячащая на горизонте, связана с тем, что происходит прямо сейчас в исследовательских лабораториях Нью-Джерси, и не только. Благодаря технологии распознавания речи, которая позволяет общедоступному текстовому процессору порождать на основе речи текст, и системам синтеза речи, на которых построены современные автоответчики, FAHQT — цель, которую поощряет нынешняя американская политика в научной сфере, может легко превратиться в FAHQST — полностью автоматизированный высококвалифицированный устный перевод. Экспериментальные системы, близкие к стадии промышленного производства, уже создают бегущую строку на английском, дублирующую речь на испанском. Я могу не дожить, но многие из вас, возможно, доживут, и увидят это, и услышат: автоматизированный устный перевод предсказуемых дипломатических речей, туристических запросов в гостиницах, а может быть, и при других обстоятельствах.

Тогда наступит третья эра устной речи. Мир станет иным.

Вряд ли кто-то станет возражать против такого определения: перевод — это то, благодаря чему некое сообщество получает приемлемое соответствие высказыванию на другом языке. Определение это далеко не всеобъемлющее, но поскольку оно одинаково подходит к конференц-переводу, комиксам, контрактам и романам, то начать с него вполне разумно.

Вот три важных вопроса, которые остаются за его рамками:

1. Что делает соответствие приемлемым?

2. Для каких из бесчисленных свойств высказывания перевод может или должен сохранить соответствие?

3. И вообще: что такое соответствие?

Именно на эти вопросы переводоведение всегда стремилось найти ответы, иногда под густой вуалью наукообразия. Например, ответы на первый вопрос могут скрываться под вывеской: «Критерии оценки качества перевода». Но в какой бы форме ни ставились эти три вопроса, ответить на них непросто.

Для оценки приемлемости соответствия разные люди в разные времена использовали самые разные критерии: теоретические, практические, социальные, культурные, причем наверняка временами абсолютно произвольные («этот переводчик — знаменитый лауреат всяческих премий, уж наверное он все правильно перевел!»). Пытаться упорядочить эти критерии или классифицировать их по ситуациям, где они могли бы быть применимы, — неподъемная задача. Возможно, плодотворнее было бы зайти с другой стороны, присмотревшись к случаям, где соответствия, по общему мнению, найти чрезвычайно трудно.

Например, практически во всех комментариях отмечается, что очень нелегко найти соответствие высказываниям, вызывающим смех или улыбку. Вот старый советский анекдот о Сталине:

Сталин и Рузвельт поспорили, у кого более преданная охрана, и приказали своим охранникам прыгнуть в окно с пятнадцатого этажа. Охранник Рузвельта прыгать отказался, сказав: «Я думаю о будущем своей семьи». Охранник Сталина выпрыгнул и разбился. «Почему же он это сделал?» — удивленно спросил Рузвельт. Сталин закурил свою трубку и ответил: «Он тоже думал о будущем своей семьи» {152} 152 Krikmann A. Netinalju Stalinist — Интернет-анекдоты о Сталине — Internet Humour About Stalin. Tartu: Eesti Kirjandusmuuseum, 2004, joke no. 11, шутка процитирована Александрой Архиповой в докладе Laughing About Stalin на конференции Totalitarian Laughter, Принстон, май 2009 г. .