Ноам Хомский - О природе и языке

В ретроспективе видно, что этот первый случай был далеко не идеальным примером параметра: налицо множество тонкостей, сложностей и варьирования по идиолектам и вариантам языка. Тем не менее, важно то, что этот пример быстро помог увидеть, что понятие параметра можно распространить на другие, более заметные случаи синтаксического разнообразия и что в действительности в этих терминах можно трактовать все межъязыковое разнообразие в синтаксисе, тем самым полностью избавившись от понятия системы лингвоспецифичных правил. Конкретные грамматики можно осмысливать как непосредственные реализации универсальной грамматики при определенном наборе значений параметров (см. ( Chomsky 1981) и, помимо многих других публикаций, различные работы в (Каупе 1984, 2001; Rizzi 1982, 2000)).

При этом новом подходе универсальная грамматика — это уже не просто грамматическая метатеория, она становится неотъемлемой составной частью конкретных грамматик. В частности, УГ — это система универсальных принципов, некоторые из которых содержат параметры, точки выбора, которые можно фиксировать на одной из ограниченного числа позиций. Конкретная грамматика, таким образом, сразу же выводится из УГ путем установки параметров определенным образом: итальянский, французский, китайский и т. д. — это непосредственные выражения УГ при определенных, и различных, наборах значений параметров. Никаких систем лингвоспецифичных правил не постулируется: структуры непосредственно исчисляются принципами УГ при выборе конкретных значений параметров. Одновременно ничего не остается от идеи правила, специфичного для определенной структуры. Для примера возьмем пассив, в каком-то смысле прототипический случай конструкционно-специфичного правила. Пассивная конструкция разлагается на более элементарные операции, каждая из которых встречается и в других контекстах. С одной стороны, пассивная морфология перехватывает присвоение внешней тематической роли (в примере, данном ниже, — агенса) позиции субъекта и факультативно перенаправляет эту тематическую роль словосочетанию с предлогом by , как в глубинном представлении (14 а); за счет детематизации субъекта этот процесс также препятствует приписыванию падежа объекту (путем так называемой генерализации Бурцио, см. ( Burzio 1986)); затем оставшийся без падежа объект передвигается в позицию субъекта, как в (14 Ь) (о падежной теории и релевантности падежа для передвижения параметров-контролеров см. ниже):

(14)

а. was washed the car (by Bill)

b. The car was washed (by Bill)

‘Машина была вымыта (Биллом)’.

Ни один из этих процессов не является спецификой пассива. Перехват внешней тематической роли и факультативное ее направление в словосочетание с предлогом by также встречается, к примеру, в одной из каузативных конструкций в романских языках (где падеж приписывается объекту сложным предикатом faire + V в (15)). Передвижение объекта в не-тематическую позицию субъекта также встречается у неаккузативных глаголов, лексическим свойством которых является то, что они не приписывают тематической роли субъекту; в некоторых романских и германских

языках они морфологически маркированы выбором глагола быть в качестве вспомогательного глагола, как в примере (16) из французского языка ( Perlmutter 1978; Burzio 1986):

(15)

Jean a fait laver la voiture (par Pierre) букв. ‘Жан сделал (так, чтобы) вымыть машину (силами Пьера)’.

(16)

Jean est parti

‘Жан ушел’.

Таким образом, «пассивная конструкция» разлагается на более простые составляющие: элемент морфологии, операция на тематических решетках, передвижение. Эти элементарные составляющие обладают определенной степенью модульной автономии и могут по-разному группироваться, образуя новые сочетания, порождая другие конструкции при лингвоспецифичных значениях параметров.

Принципиально важным вкладом параметрических моделей стало то, что они дали совершенно новое видение усвоения языка. В терминах этих моделей усвоить язык — значит установить параметры УГ на основании опыта. Ребенок интерпретирует входящие языковые данные с помощью аналитических средств, предоставляемых универсальной грамматикой, и на основе проанализированных данных, своего языкового опыта фиксирует параметры системы. Усвоить язык — означает выбрать среди возможностей, порождаемых разумом, те из них, которые отбираются опытом, и отбросить другие. Таким образом, усвоить элемент языкового знания — значит отбросить все другие возможности, a priori предлагаемые разумом. Учение достигается «забыванием» — постулат, принятый Мелером и Дюпу ( Mehler ; Dupoux 1992) в связи с вопросом об усвоении фонологических систем: усвоение фонетических различий, употребительных в данном языке, сводится к забыванию других различий из инвентаря, a priori доступного разуму ребенка. Так, при рождении каждый ребенок чувствителен к различию между /l/ и /r/ или между /t/ и /t./ (дентальный vs. ретрофлексный), однако через несколько месяцев ребенок, изучающий японский язык, «забывает» различие /l/ vs. /r/, а ребенок, осваивающий английский язык, «забывает» различие /t/ vs. /t./ и пр., потому что они оставляют в силе различия, которые использует тот язык, действию которого они подвергаются, а все остальные различия отбрасывают. При параметрическом рассмотрении «изучение путем забывания» представляется уместным и для усвоения синтаксического знания.

Подход принципов и параметров предложил новую трактовку логической проблемы усвоения языка в терминах, которые абстрагируются от действительного временного протекания процесса усвоения (см. ( Lightfoot 1989) и обсуждаемую там литературу). Но этот же подход породил всплеск работ, посвященных развитию языка: как именно осуществляется ребенком установка параметров в конкретном течении времени? Может ли установка параметров обусловить наблюдаемые закономерности в развитии языковой способности, например при переустановке некоторых параметров в результате достаточного опыта или под влиянием взросления? Подход Хайэмса ( Hyams 1986) к опущению подлежащего в речи англоязычных детей открыл новое направление теоретически обоснованного изучения развития языковой способности, которое в полной мере расцвело в последнее десятилетие (помимо многих других публикаций, см. обсуждение в ( Friedemann and Rizzi 2000; Rizzi 2000; Wexler 1994, 1998) и указанную там литературу; о связи между усвоением языка, языковыми изменениями и креолизацией в терминах параметрического подхода см. ( Degraff 1999)).

Параметрические модели и языковое единообразие

Выработка параметрических моделей стала возможной благодаря важному эмпирическому открытию: человеческие языки намного более единообразны, чем мыслилось прежде. Проиллюстрируем этот момент несколькими простыми примерами.