Александра Баркова - Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди. Часть 1. Древнерусская и XVIII век

Разумеется, учебник в диаметрально далеком что от Екатерины, что от нас 1956 году понять не в силах диводивное: виртуалов. Вспоминайте Интернет 2000-х годов, когда виртуалы тоже плодились в бешеном количестве; сейчас, по-моему, их поубавилось. В версии осьмнадцатого столетья это выглядело так: в наш журнал пришло письмо от Любова, Перочинова и еще кого-нибудь – откровенно виртуальная фамилия, и понятно, что автором «письма» является хозяин блога. И Екатерина этим занималась, и Новиков этим занимался, и все прочие. Мне кажется, это бешеное размножение виртуалов – признак молодых блогеров, с опытом оно уходит.

Итак, правила Екатерины были: снисхождение, никогда не называть слабости пороком, хранить во всех случаях человеколюбие. Мы поговорим еще на тему человеколюбия, я к этому потом еще вернусь через Пушкина. « Не думайте, что людей совершенных найти можно было и тогда просить Бога, чтобы дал нам дух кротости и снисхождения ». И, как нас учит советский учебник, при таком понимании функция сатиры – критика социальных пороков – практически сводилась на нет. И вот против этого выступает Новиков ака «Трутень». Давайте его почитаем наконец.

Как вы понимаете, трутень есть символ бездельника. И вот в первом номере Новиков пишет от имени своего персонажа: « Порок сей так мной овладел, что ни за какие не могу приняться дела, и для того очень много у себя теряю ». Итак, сначала он создает свой образ как бездельника. Опять же эпиграф: « Они работают, а вы их труд едите ». И если в советское время это понималось исключительно как крайне антикрепостническое утверждение, то уже упомянутый Алексей Михайлович Песков нам объяснял, что буквально смысл этого эпиграфа: журналист питается плодами писательского труда. Ну и вообще он трутень – не работает, ест чужой труд. А антикрепостнический мотив там был намеком и был раздут в советское время больше, чем надо.

Новиков позиционирует себя как лодырь. В чем же его лодырничанье? « В праздничные дни к большим боярам ездить за поклон почитается за необходимость », а он ленится, леность не допускает. Служба « …военная кажется мне очень беспокойною и угнетающею человечество: она нужна, и без нее никак не можно обойтися; она почтенна; но она не по моим склонностям… Приказная хлопотлива… Надлежит знать все пронырствы, в делах употребляемые…» – и так далее. « Придворная всех покойнее и была бы легче всех, ежели бы не надлежало знать наизусть науку притворства гораздо в вышнем степене, нежели сколько должно знать ее актеру: тот притворно входит в разные страсти временно; а сей беспрестанно то же делает; а того-то я и не могу терпеть. Придворный человек всем льстит, говорит не то, что думает, кажется всем ласков и снисходителен, хотя и чрезвычайно надут гордостию…» – и так далее. Как видите, уже в первом листке он достаточно жестко критикует общество.

Посмотрим, что он писал помимо пресловутой полемики. Один из листков называется «Я и “Трутень”», то есть Новиков выступает, с одной стороны, от собственного имени, с другой стороны – от имени своего журнала. Гм… надо сказать, что еще в Древнем Египте был «Разговор разочарованного со своей душой», поэтому тут Новиков далеко не первый в мировой культуре, так что традиция беседовать со своими виртуалами сильно постарше Интернета, она еще папирусная. В другом листке («Каковы мои читатели») Новиков разбирает их образы: « Высокопар наполнен воображением о своей превыспренней учености. Взирает с презрением на всех писателей; по его мнению, он только один достоин всеобщей похвалы…» – и так далее, почитайте и сравните с современностью. А вот в одном из этих образов Новиков вдруг проговаривается: « Суевер златой век, в коем позволено всем мыслить, называет железным веком и утверждает, что сие означает скорое преставление света ». Про очередной конец света мы можем и сейчас узнать много интересного (я не в курсе приключений планеты Нибиру, которая прилетит и нас уничтожит, но многие ведь всерьез в это верят!). Я, собственно, о другом. Цитата еще раз, медленно: « Суевер златой век, в коем позволено всем мыслить, называет железным веком… » То есть Новиков прямо сказал, что он живет в золотом веке, и золотой век заключается в том, что интеллигенция может мыслить и может высказывать свое мнение. Смотрите, сам Николай Иванович употребляет слово «позволено»! Кем позволено, а? Вот именно. Сам написал, никто ему не диктовал, никакой цензор ему это слово не вписывал. И не могу не подчеркнуть (точнее, это Пушкин будет подчеркивать): в такой ситуации ядовитая критика ничего хорошего не сделает и в лучшую сторону ничего не меняет. Что, впрочем, Новиков потом сам и поймет.

Ну, как ни уходи от полемики, а процитировать ее придется. Итак, Екатерина рассуждает о том, что не надо слабости называть пороком, нужно человеколюбие, нужен дух кротости и снисхождения, и к этому идет вот какая приписка: « Никому не рассуждать о том, чего кто не смыслит, и никому не думать, что он один весь белый свет может исправить ». В этом, как вы прекрасно понимаете, учебник видит, что она жестко ограничивает свободу слова. Но сама по себе мысль, на мой вкус, не так уж и плоха. Потому как иначе будет то, что легко видеть в комментах к абсолютно любой топовой записи. А там видишь именно бяку, от которой матушка-императрица предостерегала: рассуждают о том, чего никто не смыслит, и пишут такую мерзость, такую гадость, что просто диву даешься: этих людей научили писать, но читать их так и не научили.

Возможно, вы со мной не согласны. Это неважно, и важно не это. Важно, что суть дискуссии Екатерины и Новикова о том, какой должна быть критика в блогах, на каких принципах она должна основываться, это проблема сегодняшнего дня. А, я вам напомню, для нас важнейший вопрос этого курса – это вопрос актуальности произведений. И поскольку бескомпромиссно-обличительная позиция Новикова была воспета учебником, по которому училось еще поколение моих родителей, то когда вы видите, как в комментах образованный человек просто-таки лается, то… ну, вряд ли он читал «Трутень», но культурный багаж скинуть сложно. А багаж прост до чрезвычайности: критика, переходящая в хамство, хороша, если ты критикуешь власть. Увы!

Итак, что же у нас пишет «Трутень»: « Многие слабой совести люди никогда не упоминают имя порока, не прибавив к оному человеколюбия. Они говорят, что слабости человека обыкновенные, и что должно оные прикрывать человеколюбием, но таких людей человеколюбие привычнее называть пороколюбием. Любить деньги та же слабость, почему слабому человеку простительно брать взятки, обогащаться грабежами. Пьянствовать также слабость, чем привычка, однако пьяному можно и жену, и детей прибить до полусмерти, подраться с верным другом. Словом, я как и в слабости, как и в пороке не вижу ни добра, ни различия ».