Игорь Улуханов - О языке Древней Руси

Естественно, что славянизмы в составе русского языка всегда существовали наряду с исконными элементами, восходящими к общеславянскому языку, новообразованиями древнерусской эпохи, а также заимствованиями.

Если в Древней Руси было два языка — церковнославянский и древнерусский, то почему сейчас существует единый русский литературный язык и в каком отношении он находится к древнерусскому и церковнославянскому? Чтобы полностью ответить на этот вопрос, надо обратиться к истории устного и письменного языка России с XVIII по XX в., к истории языка России нового времени — эпохе формирования русской нации и развития русского национального языка. Мы же ограничились описанием языка Древней Руси. Отметим лишь, что соотношение книжного и народного было неодинаково в различных жанрах письменности нового времени у разных писателей. Русский литературный язык совершенствовался и стабилизировался в произведениях М. В. Ломоносова, А. Д. Кантемира, А. П. Сумарокова, Н. И. Новикова, Д. И. Фонвизина, Г. Р. Державина, И. А. Крылова, Н. М. Карамзина, А. С. Пушкина. В этот период продолжался начавшийся уже в древнерусском языке процесс урегулирования отношений между элементами разговорной речи и церковнославянского языка. Именно в новое время окончательно определилась судьба членов таких пар, как блато — болото, град — город, злато — золото, брег — берег, нощь — ночь и т. п. (14, 47), завершилось размежевание значений слов типа прервать — перервать, оградить — огородить . Многие славянизмы получили новые, «мирские» значения. Заимствованные слова, широким потоком влившиеся в язык эпохи Петра I, затем подверглись постепенному отбору: часть их быстро вышла из употребления ( аттенция — «внимание», консидерация — «уважение», эстима — «почтение», офрировать — «предложить» и т. п.), но другие сохранились до настоящего времени ( администратор, бухгалтер, министр, верфь, физика, материя, тротуар, дуэт, конфисковать, претендовать, афишировать и др.). Словарный состав языка обогащается словами (иногда созданными по модели иноязычных слов), относящимися к самым различным областям общественной жизни и культуры: будущность, изобретательность , образованный , влюбленность, вольнодумство , картинный , отношение, первоклассный, промышленность , личность , взыскательность ; предрассудок (калька с франц. prejuge), предмет (лат. objectum), вменяемость (франц. imputabilite), влияние (франц. influence), изысканный (франц. recherche) и др. В повседневном литературном употреблении постепенно закреплялись бывшие просторечные слова и выражения ( потакать, невмочь , исподтишка, ломать голову, куры не клюют, повесить нос и др.), а также некоторые элементы деловой речи ( учинить, дело, бумага, таможенный осмотр и др.).

Церковнославянский язык, как уже говорилось, постепенно ограничивал сферу своего применения в письменности. Этому существенно способствовало «обмирщение» общественной жизни и культуры в эпоху Петра I. В дальнейшем все сильнее чувствуется осторожное и внимательное отношение к употреблению архаичных славянизмов в литературных произведениях. М. В. Ломоносов в своей стилистической теории исключал «весьма обветшалые славенские речения» даже из «высокого штиля». Особенно решительно ограничили использование славянизмов Н. М. Карамзин, ориентировавшийся на разговорный язык высших кругов общества, а затем А. С. Пушкин, которому удалось дать такие образцы соединения славянизмов с народно-разговорными элементами, которые оказали решающее влияние на выработку устойчивых норм русского национального литературного языка.

Ученые и писатели XVIII и XIX вв., как правило, рассматривали «славенский» язык как нечто отличное от русского литературного языка. Они говорили об использовании элементов «славенского» языка в русском литературном языке, но никогда (если не считать «архаистов» вроде А. С. Шишкова и его единомышленников) не отождествляли русский литературный язык с церковнославянским. Приведем лишь высказывания А. А. Бестужева-Марлинского и А. С. Пушкина.

«Язык славенский служит теперь для нас арсеналом: берем оттуда меч и шлем, но уже под кольчугой не одеваем героев своих бычачьей кожею, а в охабни рядимся только в маскарад. Употребляем звучные слова, например, вертоград, ланиты, десница (позднее и они вышли из употребления. — И . У. ), но оставляем червям старины семо и овамо , говяда и тому подобное» (А. А. Бестужев-Марлинский. Замечания на критику... «Сын отечества», 1822, № 20).

«Давно ли стали мы писать языком общепонятным? Убедились ли мы, что славенский язык не есть язык русский и что мы не можем смешивать их своенравно, что если многие слова, многие обороты счастливо могут быть заимствованы из церковных книг, то из сего еще не следует, чтобы мы могли писать да лобжет мя лобзанием вместо цалуй меня etc.» (А. С. Пушкин. Путешествие из Москвы в Петербург, 1833—1834).

В новое время двуязычие было постепенно ликвидировано. Передав русскому языку значительную часть своего богатства, церковнославянский язык замкнулся в церковных рамках. Русский литературный язык использовал это богатство, так же как и разнообразные просторечные и народно-диалектные элементы. В пушкинскую эпоху был завершен процесс формирования русского национального литературного языка, в своей основе сохранившегося до наших дней.

В список включаются все работы, на которые имеются ссылки в книге, а также ряд других важнейших работ по истории русского языка.

1. Адрианова-Перетц В. П. Очерки поэтического стиля Древней Руси. М.; Л., 1947.

2. Алексеев Н. Н. Неполногласная лексика в былинах. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Псковиздат, 1951.

3. Белозерцев Г. И. О соотношении элементов книжного и народного языка в памятниках XV—ХVІІ вв. (на материале глаголов с приставками вы- и из- выделительного значения) // Лексикология и словообразование древнерусского языка. М., 1966.

4. Белозерцев Г. И. Соотношение глагольных образований с приставками вы- и из- выделительного значения в древнерусских памятниках XI—XIV вв. // Исследования по исторической лексикологии древнерусского языка. М., 1964.

5. Борковский В. И., Кузнецов П. С. Историческая грамматика русского языка. Изд. 2-е, доп. М., 1965.

6. Борковский В. И. Синтаксис древнерусских грамот (простое предложение). Изд. Львовск. гос. ун-та, 1949.

7. Виноградов В. В. Основные вопросы и задачи изучения истории русского языка до XVIII в. // Вопросы языкознания. 1969. № 6.