Евгений Жаринов - От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Видный американский теоретик, занимавшийся вопросами социальной психологии, Эрих Фромм, таким образом характеризует Америку новой формации – это «громады городов, в которых человек чувствует себя совершенно потерянным, небоскребы, высокие, как горы, непрекращающаяся ни на минуту акустическая бомбардировка с помощью радио, гигантские заголовки, меняющиеся три раза на дню, и которые не оставляют никакой возможности индивиду выбрать, что из них важно, а что нет; шоу, где сотня девушек, подобно мощной, но мягко движущейся машине, демонстрирует свои возможности все делать в унисон, исключая при этом проявление какой бы то ни было индивидуальной; напряженный ритм джаза – эти и многие другие детали бытия являются выражением того ужаса, с которым сталкивается индивид благодаря осознанию своей ничтожности по сравнению с невероятными размерами окружающей действительности».

Ощущение бессмысленности существования было характерно не только для Америки. С этим ощущением жила вся послевоенная Европа. Так, австрийский писатель Франц Кафка в своем романе «Замок» описывает человека, который хочет войти в контакт с таинственными обитателями замка с целью, чтобы те сказали ему, что делать и каково его место в жизни. На протяжении всей своей жизни герой хочет добиться аудиенции и получить ответа на волнующие его вопросы, но дело его так и не увенчалось успехом.

То же чувство бессилия и одиночества было передано Джулианом Грином, современником Хемметта и Чандлера, в следующих выражениях: «Я знаю, что мы мало значим по сравнению со вселенной, я знаю, что мы – ничто, но быть полным ничто – это одновременно и угнетающе, и утомительно. Эти цифры, эти размеры, которые просто непостижимы человеческим разумом, совершенно подавляют меня. Есть ли вообще в мире что-нибудь или кто-нибудь, к кому мы могли бы прибегнуть? Мы стоим на краю пропасти и вопрошающе вперяем туда взор свой. И нам страшно».

Обращаясь к образу популярного героя диснеевских мультфильмов, Микки Маусу, Эрих Фромм на этом примере хочет показать, до какой степени средний американец испытывал страх и ощущение собственной незначимости. Во всех мультфильмах о храбром мышонке практически варьируется одна и та же тема: нечто очень маленькое постоянно подвергается опасности и преследуется кем-то невероятно огромным и сильным, способным убить или просто проглотить маленькое беспомощное существо. Бешеная популярность незамысловатых мультяшек объяснялась скорее всего тем, что зритель полностью идентифицировал себя с маленьким мышонком. Ситуация постоянного преследования и угрозы была знакома простому зрителю из повседневной жизни. Средний американец ходил на диснеевские мультфильмы для того, чтобы в очередной раз изжить свои собственные страхи. И «хэппи-энд» здесь играл немалую роль. Он вселял в человека радость и надежду на то, что возможно все-таки одолеть или перехитрить некое безымянное чудовище, которое преследует его и в реальной жизни. Но в «хэппи-энде» всегда присутствовало одно весьма печальное условие: спасение зависело исключительно от способности маленького существа вовремя убежать от преследователя, а также от наличия в сюжете бесчисленных непредвиденных обстоятельств и различных ситуаций. Именно эти ситуации и придавали игре в кошки-мышки некую вариабельность в отличие от логически закономерной вроде бы гибели мышонка в конце мультфильма.

Так, в самой жизни, чуть ли не на бытовом уровне, проявились общие физические законы, осознание которых впоследствии привело к выработке «неопределенностного» стиля научного мышления. В случае с диснеевским мышонком обыватель сталкивался с так называемой проблемой кризиса сложности, с проблемой борьбы порядка с хаосом, проблемой сохранения счастливых антиэнтропийных (известных, понятных человеку) островков в бушующем море случайностей.

И здесь мы имеем дело с очень важной философской проблемой. По мнению ряда ученых, которые творили как раз в 20-40-е годы, наша Вселенная стремится к асимптотической тепловой смерти. В этой концепции, скорее всего, нашло свое отражение всеобщее настроение и ожидание гибели, о котором мы уже говорили выше. Но даже это стремление к смерти не устанавливает абсолютной верхней границы для жизни антиэнтропийных островков. Абсолютной верхней границы сложности системы не существует. Любая система, будь то незамысловатый сюжет мультфильма или человеческий мозг, в борьбе с самораспадом (поимка кошкой мышонка, например) может переживать кризисы сложности, но при этом сама система всегда будет выбираться из них и достигать высших уровней сложности.

Знаменитый Микки Маус в своих бесконечных «хэппи-эндах» и подтверждает эту научную гипотезу. Но мышонок Уолта Диснея мало чем отличается от героев «крутого» детектива. Романы этого жанра всегда будут соответствовать очень строгой формуле. Вот каким образом определяет ее американский критик Жак Барзен: «Представьте себе следующую строгую формулу: частный детектив, обычно стесненный в денежных средствах, но имеющий хорошую репутацию, в одиночку и чаще всего без гонорара решается защитить несчастного – мужчину или женщину, у которых не осталось ни души на всем белом свете. Герою приходится бороться с безжалостным преступным синдикатом или с продажными городскими властями, а иногда и с теми и с другими одновременно. Во время расследования ему угрожают, его избивают, накачивают наркотиками, в него стреляют, его похищают, пытают, но все-таки не могут одолеть до конца. Так или иначе, но ему приходится выпить огромное количество виски, и при этом герой всегда будет свежим и опрятным, готовым в любую минуту к драке и к блуду. Ничего не может повлиять на его работу, он просто не поддается физическому разрушению. Чужие пули всегда пролетят мимо, а его собственные, особенно в заключительной сцене кровавой бойни, обязательно попадут в цель. И, несмотря на взятый им бешеный темп, герой всегда найдет время, а мозги его всегда будут в порядке, и он без лишних рассуждений и заметок на полях, отбросив последние сомнения, разоблачит, наконец, преступника, разгадает его истинные мотивы».

Как мы видим, герою «крутого детектива», чтобы выжить, необходимо собрать и молниеносно, «без заметок на полях», обработать нужную информацию.

Он должен приспособить случайные факты к тому, чтобы из них сложить оптимальный алгоритм поведения для скорого достижения поставленной цели. Именно неоформленная еще в строгом научном виде теория информации и лежала в основе всех приключений и невероятных происшествий, случавшихся по воле судьбы с героем «крутого детектива» и с храбрым мышонком из диснеевских мультфильмов. Но что же это за теория, и какое отношение она имеет к творчеству Хемметта и Чандлера, например?