Евгений Жаринов - От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Рассматривая фотографии, Филипп Марло, с точки зрения «классического» детектива, совершает бесполезную работу. Миссис Флориан вместо одной фотографии подает Марло сразу целую пачку, и в этом случайном факте проявляется определенная закономерность. Хозяйка уверена, что ее посетитель прекрасно знает Велму в лицо, следовательно, нужную фотографию он отыщет без труда. Произвольно Флориан доводит задачу до верхней границы сложности, расширяя информацию до предела. Сам же Марло в этом вовсе не нуждается. По воле слепого случая частный детектив оказывается вроде бы в безвыходной ситуации. Своей конкретной цели он не достигает. Но в то же время нельзя с полной уверенностью заявить, что

Марло вообще ничего не вынес для себя из этого обрушившегося на него потока информации. Избыточная информация, которая не помогла ему в решении конкретной задачи, в дальнейшем поможет герою Чандлера решить задачу иного порядка, что называется, повышенной сложности.

Итак, полученная в данном случае информация носит явно не прагматический характер, более того, кажется даже совершенно бесполезной, но это только кажущаяся бесполезность. Герой на глазах у читателя выходит за узкие рамки поиска конкретно одного преступника. Он вступает в конфликт с более сложной системой – с обществом, которое и дает о себе знать в виде более сложной информационной структуры.

На самом деле, просматривая фотографии, Марло раскрывает для себя и для нас, читателей, не сущность конкретного человека, а сущность целого социального явления. Мы знакомимся с деклассированными актерами, с миром провинциальной Америки 30-х годов. А шире – с той самой эмоциональной атмосферой времени, в которой и зреет Преступление как социальное явление. Речь идет уже не об отдельных пороках человеческой натуры, а о явлении всеобщего порядка. В этой ситуации герою «крутого» детектива нельзя уже пользоваться методом Шерлока Холмса. Филипп Марло в романе «Большой сон» так определяет свой метод в сравнении с героем Конан Дойля: «Я не Шерлок Холмс или Фило Вэнс. Мне не приходится надеяться на то, что я, действуя легальным образом, пойду вслед за полицейскими, подберу незамеченное ими сломанное перо для ручки и на основе этой улики раскрою все дело. Если вы думаете, что в нашем деле есть кто-то, кто именно таким образом зарабатывает себе на жизнь, то вы просто не знаете полицейских. После них и подбирать-то нечего». Действительно, современная криминалистика унифицировала то, что раньше гениальный сыщик делал по вдохновению свыше. Бесстрастная техника раскрытия преступления, пожалуй, превзошла даже самые смелые, самые невероятные догадки великого Шерлока Холмса.

В критической литературе не раз писалось о том, что герой «крутого» детектива значительно уступает своим предшественникам в интеллектуальном плане. Он далеко не гений и в основном совершает черновую сыскную работу, а не упражняется в области чистой дедукции. И в тоже время влияние научной мысли непосредственным образом сказывается на его работе, как оно сказалось и на самой криминалистике. По мнению советского литературоведа Ю. Лотмана, острота социальных конфликтов, возникновение средств массовой информации (и дезинформации), выдвижение проблемы массовой культуры и целый ряд других вопросов придали насущнейшим проблемам современной науки далеко не академический характер. Столкновение очевидности и истины, резкое расхождение между научной картиной мира и привычными бытовыми представлениями о нем и одновременно широкое внедрение абстрактных научных идей в сознание необычайно широкой аудитории – все это не могло не сказаться и на новой методологии раскрытия преступления, к которой и прибегают герои «крутого» детектива.

Как же эта новая методология конкретно проявляется в творчестве того же Чандлера?

Выше мы уже приводили пример того, как работает с фотографией частный детектив Филипп Марло. Фотография, оказывается, не ограничена простым запечатленным на ней фактом, а в эпоху кинематографа воспринимается уже как отдельный кадр из какого-то фильма. И в этом кадре не только есть своя внутренняя композиция, но он в снятой форме заключает в себе и весь фильм. Работа с фотографией превращается у Филиппа Марло в работу по раскрытию, а точнее сказать, раскодированию скрытого сюжета.

Подобного подхода не могло быть в эпоху Конан Дойля. В романе «Собака Баскервилей», например, Шерлок Холмс тоже по портрету Хьюго Баскервиля определяет, наконец, недостающее звено в его строгой логической системе доказательств. Однако портрет Хьюго – это простое указание на то, что Стэплтон тоже принадлежит к роду Баскервилей. Тем самым определяются мотивы преступления и дело можно считать раскрытым. Портрет в данном случае предстает перед нами как нечто застывшее. Здесь нет раскрытия его внутренней композиции. Он самоценен как непосредственная улика и больше ничего. Этот портрет не содержит в себе скрытого сюжета, скрытого повествования: «Я долго рассматривал широкополую шляпу с плюмажем, белый кружевной воротник и длинные локоны, обрамляющие суровое узкое лицо. Это лицо никто не упрекнул бы ни в грубости черт, ни в жестокости выражения, но в поджатых тонких губах, в холодном, непреклонном взгляде было что-то черствое, строгое, чопорное».

Совсем по-иному будет подходить к портрету или фотографии Филипп Марло. В романе «Высокое окно» именно фотография должна стать основной уликой. Сюжет романа сводится к следующему. Богатая вдова миссис Мердок нанимает частного детектива Филиппа Марло для того, чтобы найти неожиданно пропавшие редкие монеты из коллекции покойного мужа. Через некоторое время монеты без помощи Марло сами собой находятся, и миссис Мердок отказывается от услуг сыщика. Но в короткий период своего расследования герой становится невольным свидетелем сразу трех убийств. Более того, все глубже и глубже входя в суть дела, Марло знакомится с сыном хозяйки, который и похитил редкие дублоны, а также с молоденькой секретаршей по имени Мерл. Он невольно обнаруживает семейную тайну, то есть то, что сами американцы называют «скелет в шкафу». Первый муж миссис Мердок погиб при загадочных обстоятельствах: он выбросился из окна. Секретарша Мерл уверена, что это она совершила убийство. Мерл находится в состоянии глубокого невроза: у нее сильно развит комплекс. Муж хозяйки, мистер Брайт, пытался изнасиловать ее накануне. Внезапная смерть Брайта окончательно подорвала и без того слабую психику Мерл.

На самом же деле убийство совершила сама миссис Мердок для того, чтобы завладеть капиталами мужа, а заодно и отомстить за супружескую неверность. Всю сцену убийства удалось случайно снять некому Ванньеру. Он шантажирует миссис Мердок, а та в свою очередь, чтобы не придать дело огласке, а заодно и уменьшить аппетиты шантажиста, умело использует психическое состояние своей молоденькой секретарши и искусственно развивает в ней комплекс вины.