Коллектив авторов - Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика

Религиозная семантика задаётся и поддерживается в тексте образом отца Вениамина. Чудесное исцеление смертельно больного отсылает нас к евангельским сюжетам об исцелении кровоточивой (этот сюжет упоминается в тексте романа) и исцелении больных [Евангелие от Матфея: 9, 20; 14, 34]. Однако в контексте романа евангельские сюжеты получают качественно новое звучание: появляется лёгкая ирония, переходящая в сатиру. Отец Вениамин, в миру Вениамин Иванович Головачёв, бывший заместитель секретаря парткома по контрпропаганде, после атеистического прошлого становится верующим человеком. Серьёзная болезнь заставляет его обратиться к Богу: «…в какой момент душевная сила вдруг стала проникать в умирающее тело, оживляя его, Головачёв и сам точно определить не мог. Но однажды утром он встал с кровати и решил дойти до храма без коляски… Головачёв продолжал ходить в храм каждый день… В храме Головачёв стал своего рода достопримечательностью, живым свидетельством милостивого всемогущества Бога Живаго» («Грибной царь» 2005: 135). Храм, который посещает Головачёв, находится в Предтеченском переулке, название которого отсылает нас к уже встречавшемуся ранее христианскому мифу об Иоанне Предтече. Отец Вениамин задаёт тему чудесного избавления, которое касается и главного героя романа – Михаила Свирельникова.

При наличии отсылок к языческим и христианским мифам доминирующим оказывается языческий миф: мифологема грибной вынесена в заглавие романа, Свирельников обращается с мольбой не к Богу, а к Грибному царю, линия Иоанна Предтечи задаёт лишь тематику угрозы и счастливого избавления от неё, тогда как символическое значение мифологемы гриб присутствует практически в каждом значимом фрагменте романа. Доминирование языческого мифологического подтекста в произведениях свидетельствует о том, что языческая символика мифологем является более древней и находится в глубине языкового сознания многих носителей языка.

Исследование мифологем разных типов в произведениях Ю.М. Полякова позволяет интерпретировать его тексты в рамках неомифологической традиции, что обеспечит глубинное понимание текстов художественных произведений и системы его идиостиля в целом.

Перед читателем предстаёт мир, созданный талантливым автором, требующий глубинного понимания подтекста, а также владения определёнными культурными ценностями, без которых невозможно понять ни одно классическое произведение. Книги Ю.М. Полякова полны тонкой иронии, афористичны и доступны талантливому читателю, которого нужно воспитывать в семье, школе, в вузе и в жизни. Думается, не случайно к творчеству Ю.М. Полякова обращаются учёные – исследователи языка. Язык этого писателя по-настоящему яркий, сочный и заслуживающий самого пристального изучения.

Мы остановимся на так называемых ключевых словах художественного текста, которые представляют собой своеобразный каркас, опору при восприятии произведения.

Определения ключевых слов в лингвистической литературе нет, хотя упоминаются они довольно часто. Отмечаются лишь некоторые признаки ключевых слов: особая роль в формировании смысла художественного текста, функциональная направленность.

Ключевые слова воспринимаются и осознаются как таковые читателем текста, их роль близка к роли определённого пускового механизма восприятия языковой личности, который активизирует читательский опыт, знания, затрагивает эмоциональную сферу и, в конечном счёте, помогает процессу осмысления и понимания художественного текста.

Если для автора текста художественно значим не сам факт повторения ключевых слов, а их функция – сюжетообразующая и композиционнообразующая, то для читателя художественно значимым является сам факт повторения ключевого слова. Именно ключевые слова позволяют читателю понять текст. В сознании носителя языка формируется смысл текста, складывающийся из актуализированных в тексте компонентов значений рядовых (не ключевых) слов художественного текста, отсылающих нас, как правило, к реальной или вымышленной действительности, и из смысла ключевых слов, отсылающих нас к эксплицитной и имплицитной информации, представляющей часть значимой для автора индивидуальной картины мира. Ключевые слова так же, как и обычные, требуют от читателя опредёленного навыка дешифровки прозаических текстов, а поскольку они повторяются в тексте два и более раз, то становятся объектом повышенного внимания читателя, являясь одновременно средством передачи авторского замысла. С позиции автора ключевые слова – чаще всего неосознанный повтор, адекватно передающий замысел; для читателя – средство адекватного понимания авторского замысла.

Так как индивидуальный выбор писателя оказывается возможным при условии достаточного овладения всеми лексическими средствами данного языка, то можно отметить, что ключевые слова способствуют пониманию текста не только на вербально-семантическом, но и на тезаурусном и высшем мотивационном уровнях [Караулов 1987: 52].

С точки зрения информативности ключевые слова представляют собой совокупность фактуальной и подтекстовой информации, поскольку при их восприятии требуются дополнительные знания читателя об особенностях авторской концептуальной системы (ИКМ), об ассоциативно-образной структуре личности автора художественного текста, так как без этих дополнительных знаний становится невозможным выход читателя на подтекст. С другой стороны, отсутствие новой информации в повторяющемся слове тоже является информацией, для расшифровки которой требуется более сложный код, включающий информацию о системе произведений данного автора, прочитанных на фоне историко-культурного контекста, философских, психологических, лингвистических особенностей личности автора и т. п. Ключевые слова двойственны по своей природе: не неся новой информации о денотате, они несут информацию об авторе как языковой личности.

Универсальность слова позволяет ему выполнять множество функций. Ключевые слова характеризуются специфическими функциями, выявление которых позволяет адекватно истолковать тексты произведений Ю. Полякова.

1. Ключевое слово сообщает о денотате, называя и характеризуя его определённым образом, обращая внимание читателя на значимость слова и денотата для писателя или персонажа: «…Ну прямо из пятнадцатой школы! Он страшно обижался и переживал, потому что в пятнадцатой школе учились умственно неполноценные дети… Твердила про пятнадцатую школу до самого отъезда дочери…» («Подземный художник»). Сочетание слов «пятнадцатая школа», повторяемое матерью героини повести – Татьяной Игоревной, свидетельствует о негативной оценке персонажем поступков мужа и дочери, а также о значимости соответствующего денотата (пятнадцатая школа – «школа для неполноценных детей») в картине мира персонажа: учительница гордится тем, что её дочь не учится в школе для умственно отсталых, именно поэтому столь частое повторение ключевого словосочетания позволяет, во-первых, показать процесс избавления Татьяны Игоревны от внутренних комплексов, во-вторых, сигнализирует о реальном денотате, представления о котором присутствуют в концептуальной картине мира персонажа, в-третьих, становится неким маркером персонажа с позиции автора. Сочетание «пятнадцатая школа» – знак персонажа, его специфическая черта, которой его наделяет писатель.