Коллектив авторов - Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика

Катька, стерва! Из-за тебя я убил человека. Женщину, которую любил. Мне будет не хватать её всю жизнь! Ненавижу тебя! Ненавижу навсегда…» («Небо падших»). В контексте актуализированы следующие семы слов «женщина» и «Катька»: «лицо женского пола» (общеязыковая сема), «антипод мужского начала» (общеязыковая сема), «способное умереть» (общеязыковая периферийная сема), «источник жизни» (общеязыковая периферийная сема); «источник смерти» (мифопоэтический компонент), «объект ненависти» (ассоциативный компонент), «источник греха» (мифопоэтический компонент), «связанная с бездной, хаосом» (мифопоэтический компонент). Мифопоэтические компоненты в семантике слов «женщина» и «Катька» способствуют углублению образа, а также создают целый ряд ассоциаций мифопоэтического плана, то есть отсылающих нас к мифологическому подтексту произведения.

Мифологический подтекст романа Ю. Полякова «Грибной царь» базируется на двух составляющих – языческой и христианской мифологии. Поскольку языческая мифология является более древней, мы начнём именно с неё.

Отсылка к мифологической семантике обнаруживается уже на уровне названия романа. Являясь производным от слова гриб, слово грибной указывает на мифологический подтекст и трактуется в «Сравнительном словаре мифологической символики в индоевропейских языках» следующим образом: «В мифологической традиции гриб имеет фаллическое значение (сексуальная потенция), а также символизирует плодородие, долголетие, обилие, силу, пищу. Кроме того, гриб символизирует небо, гром, молнию, ураган. Согласно некоторым поверьям, вши, черви, мухи, лягушки, змеи могут принимать обличье грибов… Значение “гриб” может соотноситься со значением “(божественное, абсолютное) время”… Гриб нередко символизирует центр, середину, то есть вселенский Порядок в отличие от Хаоса… Гриб мог символизировать небо, в связи с чем становится понятным переход значений “гриб” → “судьба”. В свою очередь, согласно поверьям язычников, судьба соотносится с понятием “образ”: судьба человека изображалась божеством на лбу человека, на его ладонях, на коре и листьях деревьев… Грибы в мифопоэтической традиции мыслились как стрелы

Перуна, в связи с чем они могут соотноситься со словами, имеющими значение “(божественная) месть, возмездие”…» [Маковский 1996: 130–132].

Учитывая все указанные символические значения слова гриб, можно отметить наличие по крайней мере нескольких семантических реализаций мифологического подтекста: герой видит во сне грибного царя – очень большой гриб, который может исполнить любое желание. Грибной царь превращается в огромное количество червей, которые поражают самого героя, что позволяет говорить о реализации в тексте романа семантики «месть, возмездие»; герой испытывает необычайный прилив мужских сил, что указывает на актуализацию фаллической символики слова гриб; гриб как символ неба отсылает нас в романе к семантике судьбы, а также к абсолютному началу жизни героя, на что указывает и постоянное возвращение в воспоминаниях к детскому возрасту. Рассмотрим контексты, в которых слова грибной и гриб реализуют указанные значения.

Абсолютное начало текста задаёт семантику сна главного героя: «Он бродил с корзиной в ельдугинском лесу… Чаща была безлюдная, даже какая-то бесчеловечная, и его охватило ведомое каждому собирателю тревожно-весёлое предчувствие заповедных дебрей, полных чудесных грибныхоткрытий. Однако грибов-то и не было… Иронично решив, что тоже, наверное, стал жертвой грибногозаговора, он начал прикидывать, в какую сторону возвращаться домой, но вдруг заметил среди стволов просвет и поспешил туда… Поляна была сплошь покрыта грибами. Исключительно белыми! …Успокоившись, он присел на корточки и вырвал из земли первый гриб– тугой и красивый… Он долго любовался грибом… Сюда должны нагрянуть толпы соперников и отобрать у него этот чудесно найденный грибнойКлондайк. Он заметался по поляне, с жадной неряшливостью вырывая грибыиз земли… Когда грибызаполняли подол, он подбегал к коряге, ссыпал добычу в корзину и снова собирал, собирал, собирал… Он опустился возле переполненной корзины… лёг на спину и долго наблюдал за плавной жизнью облаков. Высоко-высоко в небеметались, совершая немыслимые зигзаги, птицы, похожие отсюда, с земли, на крошечных мошек. Он долго с завистью следил за их горним полётом, пока не догадался, что на самом деле это и есть какие-то мошки, крутящиеся всего в двух метрах от его лица.

Внезапно ему пришло в голову, что, если оставить несорванным хотя бы один боровики дать ему время, из него может вырасти Грибной царь…

Вдруг ему показалось, будто грибыв корзине еле заметно шевелятся… Он осторожно разломил шляпку и обомлел: вся мякоть была пронизана сероватыми червоточинами, однако вместо обыкновенных жёлтых личинок внутри копошились, извиваясь, крошечные чёрные гадючки… Одна из тварейизогнулась и, странно увеличившись в размерах, прянула прямо в лицо… Он рванул на себе свитер и увидел, что множество гадючек, неведомым образом перебравшихся на его тело, уже успели прорыть серые, извилистые ходы под левым соском… Он страшно закричал и тотчас проснулся».

В цитируемом отрывке главенствующая роль по числу употреблений принадлежит слову гриб и его производным. Это позволяет говорить о том, что указанные слова образуют ключевую мифопоэтическую парадигму, семантически значимую в рассматриваемом отрывке и в тексте романа.

Грибы принадлежат виртуальной реальности – реальности сна главного героя, что позволяет говорить о ещё одной мифологической составляющей: «Магическому мышлению сон представлялся как сакрально-сексуальный экстаз – отрыв от всего земного, то есть потеря слуха, зрения, речи, обоняния, а главное – приобщение к божеству, слияние с божеством. Отсюда значение “порядок, гармония, блаженство”. Именно эти последние значения и отождествляются со сном» [Маковский 1996: 302]. Общим компонентом мифологем гриб и сон является компонент божественный, связанный с божеством. Именно этот компонент позволяет утверждать: появление образа-мифологемы гриб как компонента сна героя задаёт на глубинном уровне семантику божественного предопределения. Высшие духовные силы как бы предупреждают героя о возможном развитии событий, заставляют принимать определённые решения, от которых зависит его дальнейшая судьба. Сон героя в начале романа можно отнести к так называемым вещим снам.