Анатолий Вассерман - По следам литераторов. Кое-что за Одессу

Возвращаясь к боеспособности Еврейского легиона (фактически – батальона), среди прочих факторов, это объясняющих, нужно отметить «роль личности в истории», а именно Иосифа Трумпельдора. Если о нём снимут голливудский блокбастер, то надпись «основано на реальных событиях» в титрах следует написать громадными буквами – иначе зритель скажет: ох уж эти фантазёры-сценаристы! Предлагаем маленькое домашнее задание: почитайте в Интернете про этого однорукого героя, которому в японском плену после русско-японской войны стойкие японцы в знак уважения изготовили протез.

После Первой Мировой Жаботинский продолжает организацию отрядов самообороны в Палестине. Англичане, получившие мандат на эту территорию, как и положено, не хотят терять монополию на колонизацию и на насилие [637]. сажают его в крепость Акко. Мы были там на экскурсии; славное место: вековые оливы, берег Средиземного моря рядом… Вот только приговорили Жаботинского к 15 годам. Но тут поднимается невероятный скандал международного масштаба – под стать масштабу осуждённого. Поэтому Жаботинского «оперативно» амнистируют и так же оперативно избирают в руководство Всемирной Сионистской организации.

Последующие 19 лет – история конфликта Жаботинского и его сторонников (верных, но недостаточных по численности) с этим руководством. Забегая вперёд, скажем, что «канонизация» Жаботинского произошла только после его перезахоронения в Израиле в 1964-м, когда Бен-Гуриона сменил на посту премьер-министра Лейба Иосифович Школьник (Леви Эшколь) – боец Еврейского легиона в Первую Мировую.

Формальная точка – постановление еврейского парламента – Кнессета [638]– от 2005–03–23. По этому постановлению день его смерти [639]называется Днём Жаботинского; в этот день на горе Герцль – месте захоронения выдающихся деятелей государства – проходит государственная церемония его памяти, а в школе и армии – образовательные мероприятия, ему посвящённые. Как писал драматург Александр Моисеевич Лившиц (Александр Володин) в стихах, посвящённых Зиновию Гердту:

Логика Жаботинского – это логика свободного человека, уверенного в справедливости конечной цели и идущего к ней прямым путём. Поэтому он всё больше расходится с «реал-политиками». Они – забежим вперёд – смогли создать Израиль. Правда, после гибели трети мирового еврейства и примерно на 12 % той территории, где надеялся увидеть Эрец-Исраэль сам Жаботинский. Итак, этапы расхождения с «линией партии»:

1923: Жаботинский выходит из правления Всемирного сионистской организации, поддержавшего «Белую книгу» тогдашнего министра по делам колоний (а во время Второй Мировой войны – премьера) Великобритании Уинстона Леонарда Рэндолф-Хенрича Спенсёр-Чёрчилла о невозможности создания на территории Палестины мононационального еврейского государства.

1925: сторонники Жаботинского официально оформляются в Союз сионистов-ревизионистов со штаб-квартирой в Париже.

1928: при активном участии Жаботинского в Лондоне создаётся «Лига борьбы за седьмой доминион». Конечная цель – превращение Палестины в Еврейское государство как доминион Британской империи [640].

1931: уход ревизионистов с 17-го сионистского Конгресса; они объявляют, что не будут выполнять решения руководства сионистской федерации. Прекращается дружба Жаботинского и Бялика, тоже бывшего на этом конгрессе. Жаботинский не только додумы-вал до конца, но и так же действовал. В данном случае – «увы».

1933: Союз сионистов-ревизионистов выходит из Всемирной сионистской организации; руководство Союза против, но Жаботинский апеллирует к рядовым членам Союза и решение принимается.

1934 – при содействии Пинхаса (Петра) Моисеевича Рутенберга [641]Бен-Гурион и Жаботинский приходят к соглашению, но его не утверждает правление Всемирной сионистской организации.

1935: закономерный финал долгого «бракоразводного процесса». «Новая сионистская организация» Жаботинского. Программа: «1. Создание еврейского большинства на обоих берегах Иордана; 2. Учреждение еврейского государства в Палестине на основе разума и справедливости в духе Торы; 3. Репатриация в Палестину всех евреев, которые желают этого; 4. Ликвидация диаспоры».

Сложно сказать, была ли эта программа написана по принципу: «переплывая реку, забирайся выше нужной точки на противоположном берегу: течение снесёт вниз – и окажешься там, куда планировал приплыть». Можно долго рассуждать, что было бы, если бы… Мы знаем, что получилось.

Поскольку наша экскурсия о литераторах, вернёмся к литературной деятельности Владимира Жаботинского [642]. Он не оставлял её, несмотря на яростную политическую борьбу.

Мы упоминали, что в 1926-м Жаботинский пишет исторический роман «Самсон Назорей», где с большой художественной силой [643]– и в полном соответствии с библейским рассказом – описывает активного, смелого, даже воинственного еврея. При этом он ещё и мудр, точнее – логичен до парадоксальности. Пример: Самсон разбирает спор двух братьев о дележе урожая. Старший обвиняет младшего в безделье и требует весь урожай; младший утверждает, что работал наравне со старшим и требует половину. Объективных свидетелей нет – только жёны. « Значит, – сказал Самсон, – об одной половине спора нет: оба согласны, что она полагается старшему. Спор только о второй половине: её мы разделим поровну. Три четверти урожая – старшему брату, а младшему четверть. Ступайте ».

В 1928-м написано «Слово о полку», в 1931-м в Париже выходит сборник с остроумным названием «Стихи, переводы, плагиаты».

За четыре года до его смерти – в 1936-м – выходят два романа про Одессу, два объяснения в любви к родному городу. В Москве – «Белеет парус одинокий» Катаева, в Париже – «Пятеро» Жаботинского. Катаеву проще: он может приехать в родной город в любой момент; Жаботинский понимает, что родного города уже не увидит. Катаеву сложнее: он многое утаивает – правду об Одессе и «о себе любимом» расскажет только спустя 43 года в «Уже написан Вертер», да так, что и эту правду нужно будет расшифровывать специалистам ( см. главу 10); Жаботинский в романе смел и открыт до исповедальности.

Мы уже упоминали роман Бориса Житкова «Виктор Вавич», так драматически опоздавший к читателю ( см. гл. 7), законченный в том же 1936-м и описывающий то же время, что и «Белеет парус одинокий», и «Пятеро». Более того, внимательный читатель увидит, что и в «Викторе Вавиче» неявно, но тоже описана Одесса: городской сад на главной улице, на ней же гостиница «Московская», улица Садовая рядом с Соборной площадью и т. д.