Татьяна Грудкина - 100 великих мастеров прозы

С первых дней войны Петров становится военным корреспондентом, стараясь получать сведения с передовой линии боев. Свою гибель он нашел в авиационной катастрофе при возвращении из осажденного Севастополя.

Официальный «градус» признания Ильфа и Петрова снизился уже после «Одноэтажной Америки», а в послевоенные годы, с наступлением политических «заморозков» в стране, книги Ильфа и Петрова перестали издаваться. В критике о них если и упоминают, то лишь с применением ярлыков «обывательский смех», «безыдейный юмор».

Лишь после XX съезда КПСС (1956), на котором впервые прозвучало разоблачение «культа личности», читатель вновь получает доступ к произведениям Ильфа и Петрова, обретающим новую, еще более широкую популярность. «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» стали своеобразным паролем для распознания «вольнодумствующих» единомышленников, многие выражения из этих книг вошли в повседневную речь («ключ от квартиры, где деньги лежат», «пиво отпускается только членам профсоюза», «пикейные жилеты», «сбылась мечта идиота» и др.). И в настоящее время, по определению одного из биографов Ильфа и Петрова, эти писатели являются «не просто классиками, они – читаемые классики».

Михаил Михайлович Зощенко был большим, самобытным писателем, оставившим заметный след в русской литературе ХХ века. Многих его современников прежде всего привлекала его внешность. «Это был один из самых красивых людей, каких я когда-либо видел. Ему едва исполнилось двадцать четыре года. Смуглый, чернобровый, невысокого роста, с артистическими пальцами маленьких рук, он был элегантен даже в потертом своем пиджачке и в изношенных, заплатанных штиблетах». Портрет Зощенко, описанный Чуковским, во многом напоминает собственные впечатления писателя о внешности его отца и деда – это были удивительно красивые люди.

Зощенко унаследовал от отца не только яркую внешность, но и больное сердце. Из-за частых сердечных приступов Зощенко был вынужден отказаться от военной карьеры, которая его очень привлекала. Молодой Зощенко был неразговорчив, замкнут, общение давалось ему с трудом. Сам писатель признавался, что ему нелегко было общаться с людьми, особенно с женщинами. Свою мрачность и закрытость в общении с людьми он объяснял тем, что смех из его собственной жизни переместился в его творчество.

Михаил Михайлович Зощенко родился 28 июля (10 августа) 1894 года в Петербурге. Его отец был художником, постоянным иллюстратором дореволюционного журнала «Нива». В рассказе об отце на страницах своей художественной автобиографии «Перед восходом солнца» Зощенко упомянул его большую работу – мозаичную картину «Отъезд Суворова», хранящуюся в Суворовском музее в Петербурге, за которую художник был награжден орденом. Отец Зощенко умер в 49 лет от разрыва сердца. Семья родителей писателя распалась, когда он еще был ребенком.

В 1913 году Зощенко окончил гимназию и поступил на юридический факультет Петербургского университета. В апреле 1914 года он был отчислен «за невзнос платы за весеннее полугодие 1914 года». В сентябре 1914 года его зачислили юнкером в Павловское военное училище. Начавшаяся Первая мировая война помешала окончить училище. После прохождения ускоренных четырехмесячных курсов военного времени Зощенко был произведен в прапорщики и направлен служить в один из полков Кавказской гренадерской дивизии в должности младшего офицера пулеметной команды. Он писал позднее о своей военной карьере: «В девятнадцать лет я был уже поручиком. В двадцать лет имел пять орденов и был представлен в капитаны». Зощенко был награжден многими орденами, и 10 ноября 1916 года произведен в штабс-капитаны и назначен командиром роты. Но война подорвала его здоровье.

Из-за негодности к военной службе его назначили комендантом Петроградского почтамта и телеграфа. Но кабинетная должность не удовлетворяла Зощенко, он пытался вернуться к военной службе: был направлен в Архангельск, где служил адъютантом дружины и был избран секретарем полкового суда. Здесь он получил предложение полковника французского экспедиционного корпуса покинуть Россию, но ответил на него отказом. Вернувшись весной 1918 года в Петроград, он записался добровольцем в Красную армию, служил в 1-м Образцовом полку деревенской бедноты полковым адъютантом, весной 1919 года участвовал в боях под Нарвой и Ямбургом. После сердечного приступа Зощенко был комиссован из рядов Красной армии и был признан негодным к военной службе.

Зощенко еще в детстве мечтал стать писателем, но, прежде чем найти свой путь в литературу, ему пришлось сменить множество профессий: он работал «милиционером, счетоводом, сапожником, инструктором по птицеводству, телефонистом пограничной охраны, агентом уголовного розыска, секретарем суда, делопроизводителем». Будущий писатель много странствовал по стране: побывал на Ледовитом океане, в Новгороде, Пскове, Смоленской губернии. Позднее Зощенко признавался, что в сравнении с его опытом освоения десяти или двенадцати профессий литературная работа оказалась особенно трудной.

В июне 1919 года Зощенко поступил в студию при издательстве «Всемирная литература» на отделение критики, которым руководил Корней Чуковский. Зощенко писал о начале литературной деятельности: «Это ничего не значит, что я следователь уголовного розыска. У меня уже две критические статьи и четыре рассказа и все они очень одобрены». В 1920 году Зощенко знакомился с писателями, которые собирались в Ленинградском Доме искусств, сокращенно – «Диск». Вл. Ходасевич вспоминал: «Там Корней Чуковский и Гумилев читали лекции ученикам своих студий. Здесь нередко оставался ночевать и спал на стульях Зощенко, которому больное сердце мешало идти домой». Несколько позже Зощенко получил в «Диске» комнату для постоянного проживания. Первое собрание группы писателей под названием «Серапионовы братья», куда входили К. Федин, В. Каверин, а позже к М. Зощенко, состоялось 1 февраля 1921 года. Именно этот год Михаил Зощенко назвал годом начала своего писательства. Он стал членом литературного объединения, участники которого стремились отстоять право каждого на творческую свободу. Вскоре Зощенко сознательно выработал свой особый стиль, ориентируясь на потребности реально существующего читателя, на язык улицы. «Это было так смешно, что мы не могли удержаться от смеха», – писала Елизавета Полонская. «Зощенко пробовал лечиться смехом», – писали о нем. Зощенко мастерски овладел новым языком послереволюционной эпохи и утвердился в намерении посвятить себя сатирической литературе. Он написал пародии на Замятина, Шкловского. У Чуковского навсегда сложилось мнение, что Зощенко «был человек своенравный, ретиво отстаивающий свою „самостийность“ и, конечно, без всякой посторонней указки выбравший свой писательский путь, никому не подражая и ни с кем не советуясь». Знакомство Зощенко в этот период со многими выдающимися писателями – Блоком, Горьким, Замятиным, Есениным, Маяковским, Ремизовым – сыграло большую роль в становлении его творчества.