Сергей Хоружий - «Улисс» в русском зеркале

спасение было лишь в старой мудрости довлеет дневи злоба его в том чтоб не думать но как не думать обо всем жутком грузе что свалился на мои плечи думать лишь о ближайшем скорей готовить начало чтобы использовать юбилей чтобы хоть что-то из завещанного труда увидело свет конечно и тут хватало проблем когда из помощника не отвечающего ни за что я стал отвечающим за все да куда деваться безвыходность двигатель прогресса пришлось знакомиться с джойсом получать новую профессию опять за парту классик наконец начал казаться интересен хотя оставался неприятен но это-то все было делом простым а тяжким и непонятным было как действовать с витиным матерьялом чем больше я сам что-то понимал тем ясней видел что один создатель этой смеси подстрочника лакун заготовок неверных и верных версий мог бы из нее извлечь толк но все то же звучало выхода нет и я положил себе не лезть в переводчики выше сапога не судить и в качестве сугубо нижнего чина править и менять текст лишь в крайней необходимости при нарушении смысла явном или отсутствии связи полном тем паче что на данном этапе истории имелся высокопрофессиональный суд в лице инны максимовны бернштейн которая одна из сонма друзей-коллег предложила помощь не в принципе а со всей реальностью все складно казалось бы только бывает ли складно у нас в отечестве засел я за серый труд подготовщика плоды начал представлять по начальству инне максимовне пребывавшей летом в эстляндии но вышел у нас эпистолярный роман нежданного свойства дело вдруг обернулось какою-то конфронтацией видной переводчице не нравилось все и джойс и перевод и непонятность джойса и странная судьба перевода и трата времени росшая угрожающе и особенно я пожалуй взявшийся незнамо откуда в основном-то все правильно чему было нравиться в нашей ситуации только что ж могло выйти если с самого начала еще ты рта не раскрыл тебе выговаривают с желчною раздраженностью как дурно спавшая барыня приживалке

«Что за беленькие частицы? Надо точно знать, на что намек, а уж тогда делать его туманным. М. б. это крупинки мыльного порошка? Или, скажем, белые кровяные тельца? А может, и вовсе сперматозоиды? Как хотите, но если Вы знаете разгадку, то надо ее аккуратно ввести в текст. Иначе набор слов. А если неизвестно, что это, то и нет перевода. Все равно, что оставить это место по-английски. Надеюсь, Вы согласны со мной?»

это оне не поняли первой сцены романа где как раз все яснее ясного и бык делает замечание что мол белые кровяные шарики медленно образуются сперматозоиды в евхаристии глубоко меня поразили я знал конечно что бернштейнианство ревизия истинного ученья но чтоб настолько кстати острота в джойсовом духе грешен я тоже спуску не дал и этаким-то манером мы лето пропрепирались а осенью в классическом стиле дама вернула мне мои письма и даже один конверт грустно а предметный урок был тот что джойс есть отдельная профессия весьма отличная от таковой переводчика английских романов и контакты с сею последней мне в лучшем случае бесполезны в худшем опасны пока это был лучший случай но и худший тоже поджидал в свой черед только я слава Богу еще не знал этого и глядя вперед с надеждой продолжал обрабатывать ранние эпизоды как-то само собой было ясно что начало подлежащее срочной подготовке это шесть эпизодов до эола и к концу лета их рукопись сделанная с грехом пополам начала странствия по редакциям новый мир нева далее везде вопреки светлым чаяниям редакции мялись да колебались мурыжили но тут уж от меня не зависело грызло меня другое две вещи тесно переплетенные неясность дальнейшего и сомнительность сделанного я видел что родился некий противоестественный гибрид кентавр или мраволев другим это может не было так заметно но я при каждом взгляде на этот текст физически чувствовал его вопиющую неорганичность мои вставки мне казались обрубками ростками живого целого которому не дали быть целым а нарубив кусками пустили на затычки и перемычки и продолжать по такой системе было нельзя то не была система то был тур-де-форс а что тогда остается делать все наново и свое но это абсолютно немыслимо по сотне причин во-первых на кой ляд мне это свое мне для себя в этой истории табаку понюшки не надо я в нее влез по одной по единственной причине он меня попросил и умер и уж теперь не отпросишься а потом в любом случае самому весь перевод это же абсурд безумие за всю жизнь может и одолеешь только всю жизнь я мечтал на это положить жизнь есть мои настоящие дела

Его труд нельзя оставить как есть.

Но он уже не может ничего изменить.

Не может ничего мне сказать, ничему меня научить.

А я без него не могу заканчивать за него.

И заново все по-своему тоже не желаю и не могу.

Клин.

не сбылись юбилейные надежды и я остался в одиночестве в тупике наедине с завещанием и неисполненным долгом и недоношенным пухлым левиафаном и мертворожденным тощим мравольвом и настал ступор как вырваться из бестиария ни малейшей идеи да и какие идеи выше все сказано влачились дни и с ними влачился хилый довесок журнальных планов в какой-то неве или хиве сулили что соизволят напечатать но вот ежели бы наш труд имел завершенность включал не только начало но и конец романа надежда была невелика я не спешил и к концу юбилейного лета пенелопа была еще почти девственна то есть в смысле общения со мной не совсем ловко сказалось ну да вы понимаете а у меня выдалось немного дней отдыха в дальнем уголку англии в пензансе разумеется без бумаг без книг и вот одним утром я бездумно и безответственно раскрыл мою полудеву и как бы в безотчетной рассеянности принялся марать перевод сознательно я бы ей-ей не стал роль обслуживающего персонала успела уже развить комплекс я себя убедил что конечно ничем больше быть не могу как только правщиком-подготовщиком а переводить самому не про нашу честь сия бо тайна велика есть и вот голубым корнуэльским утром бумага начала заполняться строчками не скажу с волшебною легкостью но с упругим удовольствием с сопротивлением материала и преодолением материала с забытым чувством нормального разумного дела нет это не было с волшебною легкостью но это было с несравнимо большею легкостью и естественностью чем соединять своими обрубками его недоделки это было освобождение и я никогда уж больше не правил витиной рукописи это безнадежно и все равно то что я сделал есть тоже наш труд

с тех пор и пошло небосвод не был радужным ни хива ни нева ни с пенелопой ни без не напечатали ни строки и предлежащее поле было необозримо но я теперь знал по крайности что могу двигаться по нему своими ногами естественным человеческим порядком и принялся понемногу продвигаться начав как видим по неизбежному джойсову закону с конца за пенелопою перешел к эолу зане прошедшее создало слишком тяжелые отношения с начальными эпизодами и столь же неизбежно практика за собой тянула теорию пошли соображенья и размышленья право не ожидал что у этого джойса такая бездна ума конечно католический и схоластический ум казалось бы мне чужой но у кого есть своего кроха знает что ум не бывает уму чужой и этак литературно-метафизически телепаясь как у нас говорят в полесьи добрались мы до циклопов на склоне зимы 85 года и тут что-то начало меняться в масштабе всероссийском с апреля если судить по названию авторитетной группы демократических писателей а с улиссом даже и раньше заплыл стало быть вперед почтеннейшее издательство худлит изъявило помилуй Бог прямо горячее желание издать перевод и заключить на то всамделишный договор и уж они меня торопили и торопимый я согласился назначить срок поставки продукта готового русского улисса 5 мая следующего 86 года это за год-то с малым все остальное авантюрный безумный срок но по слову поэта окрыляет перо и душу аванс деньги-то я по всей диссидентской этике презирал однако внезапная реальность полного хеппи-энда была уж такой аванс что породила без гиперболы окрыленье открылись силы немерены и уж не телепался я а рьяно вгрызаясь без устали поспешал трудился в каком-то странном непрерывном заводе занимаясь другим засыпая стоя в метро да в метро московском переведена изрядная часть острым карандашиком на осьмушках и лишь на подъеме тех ирреальных дней могли с такой быстротой одолеться убийственные быки как вгорячах сиганет через пропасть мужичок и после чешет затылок себе не веря этто как же я так ведь тот же старославянский не знал я прежде его и снова сейчас не знаю но тогда знал заверяю вас господа всего хабургаева и оба аориста включительно после этого следующие крепости сдавались можно сказать без боя и когда пала итака до дня икс еще оставался как надо хвостик на начальные эпизоды нелюбимые но все ж и не трудные даже было чуть жаль что эдак славно идет не настоящее дело а только всего-то переведение чужого произведения делаешь что уж давно другой сделал скажете ах-ах но ведь это джеймс джойс ах-ах а я скажу ну и что люди рождаются свободными и равными пусть он меня переводит коли охота его кстати излюбленная фигура инверсия однако роптать было грех конечно когда все так шло вот-вот уже сдашь скажешь уфф и ступай к какому угодно делу раз такой прыткий одно лишь могло бы насторожить как недобрые ауспиции концом работы выходил у меня аид кладбище как начался с витиной смерти с кладбища мой улисс так он кладбищем и заканчивался донское мистически сливалось с гласневинским торжествовала джойсовская циклическая модель а ведь у джойса все многосмысленно был тут еще и знак на будущее но тогда я его не разглядел