Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

От живущих или воевавших на Донбсассе людей я неоднократно слышал практически слово в слово то, что сказал офицер Р.: если бы Прилепин продолжил заниматься гуманитарной помощью региону – люди были бы ему благодарны и по сей день. Это была действительно важная заслуга, это был достойный поступок. Это признают даже те, кто настроен крайне скептически по отношению к Прилепину.

Но Евгений Николаич перекинулся в Захара, а тот мигом переоделся в магазинную форму, нацепил звезды майора и принял позу писателя-воина, чутко прислушиваясь, что о нем говорят, да не просто в России и на ее окраинах, а гораздо масштабнее – в мире. Так как настоящую войну он благоразумно переждал, оставалось одно – изображать ее на моногочисленных съемках, наряду с командирской деятельностью.

В книжке герой Захар настойчиво доказывает читателям: батальон придумал и создал именно он сам, а не « кремлевские думские дьяки ». Эти заявления он перемежает запальчивыми выпадами в сторону неких критиков-комментаторов в сети – они в книжке названы «в ста случаях из ста – глубоко гражданскими людьми».

Себя, понятное дело, Захар относит к людям сугубо военным: « И майор идет по снегу с утомленным лицом. Майор – это я ».

Остается порадоваться, что Глава не назначил Евгения Николаича, например, наследным кронпринцем. А то бы наш герой в соболиной мантии да златой короне по полю шагал, сбивая черным сапогом с травы прозрачную росу…

Впрочем, ни офицерская карьера, ни тем более регенство у Прилепина не задались.

Донбасский анабасис закончился на редкость бесславно, зато безопасно. Удивительным образом герой удачно избегает всяческих проблем и заранее покидает республику, незадолго до покушения на Главу республики.

Со смертью Александра Захарченко рухнула вся схема, завязанная на этом человеке. Посыпалась вся властная вертикаль. В новых условиях Прилепину, как собутыльнику и приятелю погибшего Главы, в Донецке делать оказалось больше нечего. Даже просто находиться в городе стало небезопасно и глупо. Какой уж тут фронт, какой там «передок»… Проект по «лепке народного героя» пришлось срочно сворачивать. «Крыша» исчезла. Подручные сбежали. Выстраивать схему с новым руководством пришлось бы с нуля и не факт, что вообще получилось бы. Наступило совсем иное время, акценты сместились. «Народный герой» сделался ненужным, мало того – откровенно дискредитирующим. Новые лидеры Донбасса своим имиджем подчеркнуто дистанцировались от войны и всего с нею связанного, информационная сфера нацелилась в сторону экономики. Идея «воина-писателя, полевого командира» стала неактуальной и пропала вовсе. Утеряли всякую силу щедро подаренные звания и должности.

Сам герой, судя по всему, понял, что на этом – все. То, что выдавалось за блестящую сталь, оказалось заурядным силумином, который взял, да и треснул от удара судьбы.

В книжке Захар, не желая терять реноме героя-романтика, принимает позу ожидающего аплодисментов нарцисса: оценили мою драму? прониклись моей трагедией? Сочувствуйте, ну! Аргументы впечатляют: « …я больше не хочу воевать за интересы большого бизнеса, я не хочу вовевать за капитализм ».

Очевидно, читатель должен всплакнуть и поверить, что романтичный майор, крутившийся среди Казака, Трапа (в книжке – Трампа) и Ташкента ничего не знал о схемах донецкого бизнеса. Ну или считал их приемлемыми, за которые можно было и повоевать.

О том, каким выведен в книге сам Александр Захарченко, мнения разделились. Одни уверены, что вся книга – своеобразный литературный памятник этому человеку. Критик и публицист Владимир Бондаренко восторженно отзывается и о «реальном мире войны», и о том, как «убедителен образ главы Донбасса».

Подобную идеалистическую восторженность охлаждают скептики, справедливо указывая, что Прилепин не тот человек, чтобы воздвигать памятники кому-то, кроме как себе самому.

В начале текста перед нами предстает рослый, красивый, волевой Захарченко, каким его и представляют многие люди, следящие за событиями на Донбассе. Постепенно детали и штрихи к портрету нарастают, и вот перед нами уже князек-самодур, настоящее животное, постоянно что-то жрущее и пьющее в различных общепитовских заведениях или у себя в доме и в бане. Приключения лошади, случай с аквапарком, добро на прострел ноги подчиненного – расписаны с дотошной прилепинциальностью. Нелепые поступки, сумасбродные идеи, абсурдные приказы… Мужественный легендарный командир, икона Донецка, превращается под пером Прилепина в откровенную карикатуру, образ его становится разочаровывающим, то и дело вызывает усмешку. Под конец наш несчастный литератор доверительно сообщит и о регулярном хождении Захарченко «налево», для полноты картины. « Находил в себе силы… Находил – на войну, на жену, на девок… ».

Поклонники Прилепина усматривают в этом литературное мастерство, говорят об авторской честности в изображении людей и жизни. Тот же Бондаренко, заходясь в восторге, продолжает: «Убедительны все герои книги, до предела реальные». Правда, на вопрос, отчего же Прилепин не сообщает так же честно и открыто о коррупционных и бандитских схемах обогащения Ташкента, одного из ближайших друзей героя Захара в книжке – вразумительного ответа поклонники не дают.

Деньги вообще вопрос щекотливый, даже на батальонном уровне.

Под самый занавес на страницах книжки герой Захар сетует на трудности военной бухгалтерии, вздыхает по поводу ежемесячных задержек зарплаты бойцам – за два года почему-то не удосужился эту проблему решить. И вдруг снова вспоминает одного из чехов – того, огромного. Чех ему написал письмо, в котором со швейковской прямотой спросил: «Говорят, ты деньги батальона вывез и потратил на себя?»

Герой рефлексирует:

« Получив его послание, я налил себе стакан коньяка. Подумал. Выплеснул в раковину ».

Оставим героя постоять у раковины в образе хэмингуэевского героя, поиграть желваками и проделать все прочие атрибуты киношных переживаний. Предоставим ему « пространство для жеста ».

А в это время спросим реальных людей. Послушаем, что скажет, например, вдова бойца с позывным Дон, из «прилепинского батальона».

«Как командир – никакой. Постоянно в разъездах. Как человек… да просто пиарится. Любые темы, только бы о нем говорили. Слова своего не держит, да и с зарплатой начудили. Кинули с Фомой людей на деньги и уехали отдыхать. На боевые приезжал только фоткаться и репортажи снимать. А реально делами батальона не интересовался».

Разумеется, члены секты Святого Захара любят заверять, что сам Прилепин мог ничего и не знать, ведь его роль была крайне незначительна во всем. Он, мол, по его же словам в книжке, « был в республике никто… возделывал свою крохотную деляночку ».