Леонид Филиппов - Хуннизмы в чувашском и других языках мира

* * *

Этническая принадлежность хуннов – вопрос спорный в науке [Филиппов, 2014, с. 17—18; Он же: 2018, с. 58—60]. Их идентифицировали с монголами, финнами, кетами (енисейскими остяками), иранцами. Высказывались также мнения, что хунны представляли собой смесь тюрок и монголов, монголов и тунгусов, тюрок, монголов, тунгусов и финнов. Наиболее распространённой является гипотеза, согласно которой хунны были тюрками. Но они не были тюрками, ибо древние тюрки возникли после того, как хунны перестали вести активную историческую жизнь (гл. 1 §1.9). Хунны были хуннами. Они «сделались» тюрками, когда термин тюрк (тюркологи истолковывают его как «твёрдый; крепкий; сильный») стал наименованием языковой семьи. (Обстоятельный анализ существующих в науке мнений о происхождении хуннов, гуннов и о взаимоотношениях между ними по состоянию на середину 20-х гг. XX в. дан К. А. Иностранцевым [Иностранцев, 1926], а по состоянию на сегодняшний день – Е. М. Григорьевым [Григорьев, 2012, с. 3—58], объёмная статья которого завершается обширным списком литературы.)

* * *

Нет единого мнения и по вопросу, кто исторические потомки хуннов (какой этнос или какие этносы). Согласно одному из существующих предположений, ими являются чуваши. Так считали, например, историк-востоковед и этнограф Н. А. Аристов (1847—1910; Россия), востоковед, тюрколог и арабист В. В. Бартольд (1869—1930; Россия, СССР), который писал: чуваши – остатки «того первого по времени переселенческого движения из Средней Азии в Европу, главными представителями которого были хунны» [Академик Бартольд, 1968, т. 5, с. 456]. Если это так, заключает В. В. Бартольд, историческими предками чувашей «придётся признать хуннов, выступающих в истории Китая в III в. до н.э.» [Там же].

Непосредственными предками чувашей являются волжские сувары, они – потомки кавказских, европейских гуннов, последние – прямые потомки восточно-азиатских хуннов, из чего логически вытекает, что чуваши – далёкие потомки потомков восточно-азиатских хуннов [Филиппов, 2018].

* * *

Дискуссионным в науке является и вопрос о лингвистической принадлежности хуннов. Хуннский язык связывали с кетским, древнетюркским, монгольским. По мнению П. Пельо (1878—1945; Франция), он включал в себя языковые элементы более древнего слоя, чем тюркский и монгольский языки [Pelliot, 1930, vol. 26]. Г. Дёрфер (1920—2003; Германия, ФРГ) утверждал, что «язык сюнну (хуннов. – Л.Ф .) не был ни тюркским, ни монгольским» и что он, вероятно, представлял собой вымерший изолированный язык [Дёрфер, 1986 вып. 1, с. 77]. Есть и другие гипотезы. Существует, например, предположение, что хунны говорили на языке-предке чувашского языка. Специалист по алтайским языкам, монголоведению и тюркологии Н. Н. Поппе (1897—1991; США) называет его чувашско-турецкий (т.е. чувашско-тюркский) пра-язык или дотурецкий (т.е. дотюркский) [Поппе, 1925, т. 18, с. 426]. Он пишет: «Чувашский язык восходит не к пра-турецкому (древнетюркскому. – Л.Ф .) … но к одному предку с пра-турецким языком. Этот чувашско-турецкий… праязык является гораздо более древним, чем пра-турецкий язык, и самым правильным названием для него будет «дотурецкий» (дотюркский. – Л.Ф .)» [Там же].

Сопоставляя суждения Н. Н. Поппе о «чувашско-турецком» языке с историческими фактами, В. В. Бартольд пришёл к выводу, что «чувашско-тюркский (по терминологии Н. Н. Поппе, чувашско-турецкий – Л.Ф .) праязык был языком хуннов» [Академик Бартольд, 1968, т. 5, с. 579]. Согласно ему, «предки чувашей пришли в Европу до прибытия настоящих турок (тюрок. – Л.Ф .), т.е. турок VI в.» [Там же. С.198]. «При таких условиях, – рассуждает В. В. Бартольд, – возможно, что языком хуннов, вопреки мнению Пельо, был не монгольский, а тот язык, от которого происходит чувашский» [Там же]. Предок чувашского языка (по терминологии Н. Н. Поппе, до-турецкий или дотюркский ), как он полагает, не был турецким (тюркским) в том смысле, как теперь понимают это слово, т.е. не тем языком, на котором говорят все турецкие (тюркские) народности, кроме якутов и чувашей [Там же. С.38]. Развивая свою мысль, В. В. Бартольд пишет: «Этот язык (предок чувашского. – Л.Ф .), вероятно, был принесён хуннами далеко на запад, и остатки его имеются во всех языках, прямо или косвенно связанных с движением хуннов, до турецких элементов в венгерском языке включительно» [Там же]. Забегая вперёд, скажем, что настоящее исследование полностью подтверждает его правоту.

Повторимся, на сегодня нет единства мнений в определении хуннского языка. В этой связи Й. Бенцинг (1913—2001; Германия, ФРГ) пишет: «До тех пор, пока мы не можем связать гуннские (и хуннские. – Л. Ф. ) слова, добытые из китайских (речь идёт о хуннских словах. – Л. Ф. ) и европейских (речь идёт о гуннских словах. – Л. Ф. ) источников, с определенными составными частями гуннов (и хуннов. – Л. Ф. ), все попытки высказываться по поводу языковой принадлежности „гуннов“ (и хуннов. – Л. Ф. ) следует рассматривать как обреченные на неудачу» [Бенцинг, 1986, с. 12]. И это так.

* * *

Во второй половине II в. н.э. северных хуннов окончательно разбили сяньбийцы. Тогда одни из них из Северной Монголии ушли в Верховье Оби, продвигаясь вдоль Оби и Томи, затем по Иртышу и Нижней Оби, дошли до полуострова Ямал [Филиппов, 2008, с. 34—48; Он же: 2010, с. 50—77; Он же: 2014, с. 75—111]; другие направились в сторону Средней Азии и в Южное Приуралье, оттуда – на Северный Кавказ и в Европу. На новых землях обитания хуннов и их потомков появились новые фонетические варианты их подлинного имени, а именно: савар, сыпыр, сывыр, сыбыр, сибир, сипыр, сепыр, сапир, савир, сабир, сувар, сепер, сепир, севар, север, себёр, сябёр, супар, супра, себар, сопра, шабёр, сёпыр, шапыр, сибыр, савыр, сирти/сиирти/сииртя, сирти-ма, сибер-та . Искажённые формы этнонимов, топонимов, других слов, если говорить обобщённо, «возникают в процессе фонетической адаптации иноязычного слова, в результате которой происходит замена непривычных звуков чужого языка похожими своими (субституция), выпадение звуков или сочетаний, трудных для произношения (гаплология), переосмысливание незнакомого слова (ложная этимология)» [Дульзон, 1959, с. 37]. Так самоназвание хуннов, гуннов получило широкое географическое распространение. Его приведённые фонетические варианты зафиксированы на страницах древнегреческих, латинских, арабских, чешских, русских и других письменных памятников, а также в фольклоре некоторых народов Западной Сибири и Крайнего Севера [Филиппов, 2014, с. 20—26, 75—76, 85—88, 142—143, 160, 176—179, 181—186, 192—194, 197—200, 270—272 и послед.]. Это подтверждает реальность их функционирования в тот или иной исторический период на той или иной географической территории. Лингвистический анализ фонетических вариантов подлинного имени хуннов, гуннов распутывает запутанное их переплетение.