Виктор Ершов - Топонимия правобережной части Нижегородского Поочья от устья Большой Кутры до устья Тарки

В некоторых случаях внутренний смысл (мотивировочный признак) топонимического наименования нельзя уловить при поверхностном рассмотрении. Например, д. Раменки, с. Большое Загарино, д. Новинки и т. д.

С распространением христианской религии в прошлом связаны такие названия селений, как с. Дьяково, д. Спасск. В течение ряда веков славянские по происхождению топонимы, как и субстратные, претерпевали различные фонетические и грамматические изменения [32, с.16]. Например, д. Спасская стала называться д. Спасск; с. Жайское – с. Жайск и т. д.

С точки зрения отношения топонима к ранее существовавшим названиям топонимические именования «края» делятся на первичные и вторичные. То есть некоторые ойконимы «края» возникли в результате переноса названий с реки на населенный пункт (р. Малая Тарка и д. Тарка). Не исключено, что в случае небольшого размера водного источника, название поселения могло стать основой для наименования источника (пгт Вача, р Вачка).

Ю. И. Чайкина утверждает, что в каждый исторический период была своя мода на называние географических объектов: в один период называли по именам людей, в другой – по особенностям самого объекта, в третий – по соседнему географическому объекту [32, с.18].

Знакомство с субстратной топонимией необходимо начать с определения субстратов как следов побежденного языка в составе языка победителя. В. Б. Кобрин трактует слово субстрат как подслой. «Субстратом принято называть пласт названий, происходящих из языка народа, раньше жившего на данной территории. В русской, украинской и белорусской топонимии можно найти иранский, балтский, угро-финский субстраты. Изучение субстрата дает возможность проследить исторические судьбы территории, процессы этногенеза». Они же считают, что «Для лесной же зоны (то есть нашего края) более характерен финно-угорский субстрат» [14, с.162].

К субстратным топонимам как правила относятся названия рек, озер, ручьев (о. Катюрево р. Марца), реже – населенных пунктов (д. Курмыш, с. Нершево). Гидронимы по мнению Г. А. Леонтьевой древнее и «наиболее стойки» [14, с.162], ойконимы теснее связаны с исторической судьбой народов. Субстратный характер носят также названия групп деревень (групповой способ расселения славяне переняли у чуди), следует заметить, что такие поселения чаще располагались по водным источникам [32, с.22].

Субстратная топонимия нашего края характеризуется рядом устойчивых элементов, повторяющихся в составе многих географических названий: это топоформанты (суффиксы) и топоосновы. Может быть так, что топоформанты и топоосновы, бытующие в одном и том же топониме, восходят по происхождению к разным языкам. Но существует закономерность: топоформанты или одного временного среза с топоосновой, или более поздние по происхождению, а не наоборот [32, с. 23]. Например, основой ойконима д. Тащлыково, стало тюркское имя Ташлык, а в качестве форманта выступил русский суффикс – ов.

Для нижегородской топонимии характерен синкретизм (сочетание разнородных философских начал в одной системе без их объединения). Синкретизм здесь представлен единицами с русскими (славянскими) формантами -ов (о), -ин (о), -к (а), их (а), -ье и др. и финно-угорскими (обобщенно или конкретизировано: мордовские, марийские) пред формантными частями основ (д. Пертово, Нершево. Шамшилово). Все эти и подобные онимы русские по образованию, хотя и от основ иноязычных, нерусских, финно-угорских, слов как свидетельство совместного проживания этносов, их взаимодействия [74, с.91].

Рассматривая способы образования топонимов, необходимо отметить то что они могут состоять из приставки, топоосновы, суффикса – аффикса, окончания.

Все эти повторяющиеся части имен собственных, по мнению Г. А. Леонтьевой, П. А. Шорина, В. Б. Кобрина, являются формантами, которые могут быть продуктивными и непродуктивными. Продуктивными являются форманты, которые и сегодня образуют новые слова. Так, например, формант – ская продуктивен для названий улиц. Непродуктивные форманты существуют в старых названиях, но не используются для образования новых. Так, сегодня невозможно возникновение названия города Ярославль от имени Ярослав. Вероятнее были бы формы: Ярославов, Ярославск, Ярославград. Формант – ль- стал непродуктивным [14, с.161].

При этом формы образования топонимов бывают разными:

– прямой переход от нарицательного или собственного слова в топоним. (о. Затон);

– переход от нарицательного слова в топонимическую категорию с добавлением приставки и суффикса (За – Гар – ино);

– образование многословных топонимов при помощи прилагательного и существительного (с. Малое Загарино, д. Большой Луг);

– образование топонимов при переходе прилагательного в существительное. Этот процесс называется субстантивацией (о. Внутреннее);

– образование топонимов при помощи словосложения (с. Новоселки);

– топонимы, в составе которых есть числительное (д. Третье Поле).

О. Р. Хисамов утверждает, что в следствии действия принципа относительной негативности названий, сформулированного еще В. А. Никоновым, за основу топонима берется признак дефицитности, а не массового распространения какого-либо признака в данном ландшафте [65, с.41].

В выбранном нами крае выявлены следующие топоосновы:

– финский тип основы (д. Вастрома, д. Пертово);

– тюрский тип основы (р. Юра);

– русский (славянский) тип основы (д. Настино, д. Бабкино).

Возможно наличие основ, исходящих к языку балтов (р. Ока).

Разговор о топоформантах, начнем с определения суффиксации В. А. Никоновым, как господствующего типа образования топонимов в славянских языках. По его данным в соседней Ивановской области суффиксальным способом образовано 94 процента всех известных названий деревень [32, с.21].

Какие же суффиксы—аффиксы задействованы в топонимии. Ю. И. Чайкина говоря о заимствовании топонимии суффиксов у имен нарицательных, отмечает то что некоторые суффиксы стали в топонимии активнее, а другие, например, -иха (д. Горбуниха, р. Свариха) стали употребляться реже. По ее мнению суффикс – иха возник в народной среде [32, с.18].

По мнению В. А. Никонова в северных и центральных областях Российской Федерации господствует суффикс -ов-/-ев- (д. д. Евсеево, Елизарово, Ефимьево, Ивашево и т.д.), в то время как в ее южные области преобладает суффикс -к-.

Среди призводных однословных ойконимов преобладают наименования в форме единственного числа, образованные морфологическим способом, суффиксацией. Наиболее продуктивными являются модели ойконимов с такими суффиксами: -овк-/-евк- (д. Березовка) [121].

А. С. Щербак утверждает, что фамильный формант -к указывает, как правило, на признак «принадлежность одному человеку». Например, д. Настино свое название получило по имени Настя. Форманты топонимов -ов/-ев, -ин/-ын отражают «принадлежность роду». Например, д. Короваево названа по роду Короваева [90, с.45].