Като Ломб - Как я изучаю языки

«Для хорошего произношения нужен хороший слух». Если и нужен, то, во всяком случае, не тот, который называют «хорошим» в бытовом значении (то есть музыкальный слух). Пример тому – целый ряд замечательных венгерских музыкантов, которые говорили и говорят на иностранных языках ярко, правильно, интересно как в лексическом, так и в грамматическом отношении, но с изящным венгерским прононсом. Необходимый для хорошего произношения задаток я назвала бы, скорее, способностью к «вслушиванию» – различению сознанием через слух звуков иностранного и родного языков. Ложным представлением является и то, что «для овладения хорошим произношением достаточно это хорошее произношение много раз слышать». Думать так – такая же наивность, как быть уверенными, что, внимательно проследив за всеми движениями И. Родниной и А. Зайцева, и мы на другой день тоже сумеем проделать на искусственном льду Будапештского городского сада «риттбергер» с тройным поворотом…

Чемпион и его тренер идут к совершенству путем упорного постоянного труда, сопряженного с большими жертвами, до изнеможения отрабатывая мельчайшие детали. Прошу мне не возражать. Я знаю, что Средний Учащийся не собирается выступать на всемирной языковой Олимпиаде. Но тот, кто учится петь, даже не собираясь стать великим певцом, все же находит естественным заниматься сольфеджио часами, днями, месяцами, годами. Путь к хорошему произношению тоже ведет через своего рода сольфеджио, которое преподаватели языка называют обычно словом «drill» или «drilling», что означает «муштра».

Лепет грудного ребенка – музыка высших сфер только для родителей, а для него самого – прилежная практика сольфеджио. Он как бы пробует, как можно произнести самому те звуки, которые издают окружающие его взрослые и дети, уже научившиеся говорить. И по отношению ко взрослым, изучающим иностранный язык, у него есть огромное преимущество: ему не нужно при этом забывать другой звуковой ряд; отправной точкой служит ему не буква , на которую взрослые реагируют обычно звуком, ставшим уже рефлекторным .

Одно время в Буде работала общая школа, в которой с первого класса преподавался французский язык. Ходил туда и мой сын. Я посидела на паре уроков. Все дети так великолепно произносили «quatre» как «кят», что я только вздыхала. «Они потому не говорят „кятр“, – сочувственно заметила сидящая рядом другая мама, – что они понятия не имеют, что в слове есть буква „р“».

Можно ли сделать вывод, что человеку надо слово прежде услышать, а потом уже увидеть? Боюсь, что нельзя. И не по теоретическим причинам, а по практическим. Таким долгосрочным, «перспективным» методом приобретения лексики нельзя пользоваться в процессе учебы, даже если предположить, что для правильного фонетического усвоения слова достаточно услышать его всего лишь один или два раза, то есть если не считаться с нашим врагом номер один – забыванием.

С забыванием можно бороться только повторением. Повторение – предварительное условие возможности увеличивать количество встреч со звучащим словом в той мере, в какой это необходимо каждому. Но этого нельзя гарантировать даже в естественной языковой среде, не говоря уж о расстоянии во многие тысячи километров от страны изучаемого языка.

Хотя я уже несколько раз об этом говорила, но хочу обратить внимание моих коллег на то, что неограниченную повторяемость слов могут обеспечить только книги. Только их можно «заставить говорить» бесконечное число раз. И они нас не разочаруют. Вновь и вновь они будут повторять то, что нам нужно.

Но наряду с миллионом прекраснейших качеств у них, однако, есть один недостаток: они не могут говорить «вслух», и при этом безукоризненно чисто, без акцента. Ничего не поделаешь – нужно выучить правила произношения иностранного языка, и не в общих чертах, а сознательно сравнивая их с правилами произношения в родном языке , то есть так называемым компаративным путем.

Необходимо это и тем, кто хорошо – по крайней мере лучше, чем глазами, – воспринимает со слуха, а следовательно, и в иностранный язык входит со слуховой «стороны». Нужно это и тем, кто неограниченное время может пользоваться самыми совершенными аудиолабораториями.

Английское слово «film» кое-кому удается правильно произносить и со слуха. Но значительно важнее и в конечном счете правильнее сознательно усвоить, что в английском языке краткого «i» нет вообще. Задачей хорошего преподавателя – а если его нет, то радио или телевидения, – является обратить наше внимание на такие и им подобные «мелкие» правила.

Но это только одна часть наставления, к тому же не самая трудная. Не менее важен и навык воспроизведения совокупности «звук – ударение – ритм». «Венцы творения», мужчины, в этом вопросе женщинам, по-моему – и не потому, что я сама женщина! – сильно уступают. Ряд психологов утверждает, что способность к подражанию у мужчин в среднем развита слабее, чем у женщин (оглянитесь вокруг – большинство переводчиков, преподавателей иностранного языка и просто очень хорошо владеющих иностранными языками – женщины!). У меня же лично такое впечатление, будто мужчины как-то «стесняются» (а может быть, и без кавычек?) мимики, им персонально не свойственной. А ведь овладение новыми звуками – это прежде всего разучивание новой мимики, разучивание, если хотите, актерское. Вы не замечали, что у вашего знакомого, переходящего с родного языка на иностранный, становится «иностранным» и лицо: если он говорит по-немецки, то как у немца, если по-английски, то как у англичанина, если по-испански, то как у испанца? И это не обман зрения. С новыми звуками в работу действительно включаются новые мышцы лица.

Так что, если кто-то хочет научиться иностранному произношению по-настоящему, то ему нужно прилежно заниматься «сольфеджио», постоянно тренировать неизвестные родному языку звуки и звукосочетания. «Какие? Ведь их так много!» В первую очередь те, неправильная артикуляция которых изменяет смысл слова .

В венгерском языке звук «е» имеет множество вариантов произношения. Но как бы по-разному ни произносили в Задунавье, в Пеште или на Алфельде слово «ember» (человек), никаких недоразумений с пониманием не будет. А в английском слово «bed» (кровать), произнесенное с закрытым «е», дает совершенно иной смысл, чем «bad» (плохой), произнесенное с «е» открытым. Столь часто упоминаемое в современной западной литературе «bed manners» (поведение в кровати) ни в коем случае нельзя путать с «bad manners» (плохое поведение, невоспитанность).

Мне хотелось бы предложить здесь вашему вниманию два момента, которые я усвоила на собственном опыте. Во-первых, фонетический «drill» следует проводить на словах, которые в данном языке не существуют. В английском языке их называют «nonsense syllables» (абсурдными слогами). Если же они связаны с существующими словами каким-либо визуальным впечатлением, то их лучше избегать.