Борис Казанский - В мире слов

Поэтому, когда средневековый ученый встретил в еврейском медицинском трактате выражение тапуах та адамв значении кадык,то он естественно связал его с библейским рассказом о злополучном плоде райского дерева. Тапуахможет означать любой плод. В данном случае, конечно, это должно было значить яблоко,решил он. Ведь не шишки же росли на этом чудесном запрещенном дереве!

Но почему же кадык назван яблоком Адама?Ясное дело — потому, что в назидание грешнику (это ведь было первое преступление вообще) и всему будущему человечеству кусочек яблока застрял в горле Адама, образовав выступ на шее, который и передается всем сынам человеческим, как клеймо первородного греха!

Для того времени это было остроумное и убедительное объяснение.

На самом деле было не совсем так. Грех тут был, но не Адама, а наивного средневекового ученого. Адампо-еврейски значит мужчина,как ева —это женщина. И тапуахможет значить не только яблоко,но и шишка.И кадык просто-напросто и был назван по-еврейски шишкой мужчины.И грехопадение Адама, и райские плоды добра и зла здесь совсем ни при чем.

От этих слов-ошибок нужно отличать слова-калеки. Так, французское мигреньозначает головную боль, характерную тем, что болит обычно та или другая половина головы; слово появилось из греческого гемикрания,буквально полуголовье.Арника — растение, отвар которого применяется при ушибах и порезах, его название происходит от греческого птарника— буквально чихательная,потому что трава эта вызывала чихание. Луза— сетка или мешок по углам бильярда, в которую нужно загнать шары, — не что иное, как французское блуза,первоначально означавшее небольшой островок необработанной земли между полями, овраг. Мешок бильярда был тоже своего рода «оврагом» на окраине зеленого поля стола. Французское блуза как рабочая рубашка, вероятно совсем другое слово, первоначально означавшее вид шерсти. Арабское любан Джави(Явский ладан, ароматная смола) обратилось подобным же образом в бензой,от которого произведен и наш термин — бензин;здесь от имени Яваостался только след — звук з, образовавшийся из дж.

Но такие усечения происходят не только с иностранными словами. В старину в немецком городе Иоахимстале чеканилась крупная серебряная монета, которую поэтому и назвали иоахимсталер,то есть иоахимстальской.Но слово было очень длинное, а монетка ходкая; его и сократили в талер(Taler). Любопытно, что на Руси эту монету называли ефимком,то есть оторвали, наоборот, начало слова, имя Иоахим,которое соответствует нашему Ефим.Измененный голландским, а затем американским произношением, талерпревратился в доллар (dollar).

Иногда же, напротив, слово переходит в другой язык с излишком, например, с определительной частицей, артиклем. Так, в слове трюм(и родственном ему трюмо)лишним оказывается начальное т: голландское хет рюмзначит промежуток— между дном и полом судна, между двумя окнами. А в слове лафетизлишке начальное л: французское афю(afrut) было заимствовано вместе с определенным артиклем le: 1'afffltстало лафетом.

Ряд слов переходит в другой язык в форме множественного числа. Бегемотпо древнееврейски буквально звучит гиппопотамы; магазинпо-арабски — склады; набатпо-татарски — барабаны.Излишними окончаниями множественного числа являются — имв древнееврейских херувими серафим; — анв арабском талисмани мусульманин; — св английских рельс(от rail), кекс(от cake), бифштекс(от beefsteak), зулус(от Zulu), индус(от Hindu), папуас(от Papua, Papuan)и в испанских словах меринос(от merino), пампасы(от ратра), льяносы(от llano).

Конечно, правильнее были бы формы зулу, инду, папуа.Но русский язык не терпит несклоняемых слов. За правильную, несклоняемую форму пальтоведется многолетняя упорная борьба, и то нельзя еще считать его застрахованным от склонения. А уж на что это слове прочно и повсеместно вошло в русскую жизнь!

А древнееврейские и арабские слова, приведенные выше, мы получили уже в форме множественного числа с Запада или из Византии. Непосредственно с Востока нами взята была в старину более верная форма магазея, но она не вошла в литературный язык, так как казалась «простонародной» по сравнению с западной магазин.

Таким же образом наши старинные книжники попали впросак с почтойи мачтой.Первое пришло к нам из Польши в форме пошта(то же в других славянских языках), но это — итальянское поста(то же слово, что пост),имеющее смысл установленное место, подстава лошадей.Так и говорили и писали у нас в старину — пошта.Но эта форма напоминала «простонародное» произношение што,скушно, вместо литературного что, скучно.И вот не в меру усердные ревнители правильности языка исправили правописание этого слова. Так же поступили и со старым словом машта.Но в обоих этих случаях нет ничего подобного переходу чтов што,и чтут восстановлено по ошибке. Если хотели формальной правильности или хотя бы общеевропейского единообразия, то следовало бы писать поста, маета:сравните с английскими postи mast.

Кстати, в московском говоре (принятом и в школах и на сцене) чтои скучнокак раз и требуется произносить штои скушно!Следовательно, наши умники XVIII века в этом случае попали впросак вдвойне.

Иногда таким путем создаются совсем новые слова. Голландское слово зоннендек— буквально закрытие (от) солнца— упростилось в русском языке в зонтик.Но это слово, по аналогии с винтик, бантик,воспринималось как уменьшительное от якобы основного слова зонт,которого никогда не бывало. И вот большой зонтик стали называть зонтом,словом уже не голландским, но и не русским, а каким-то мнимоиностранным, русско-голландским.

Совершенно так же фертик(щеголь, франт): это заимствованное немецкое фертиг(fertig), буквально готовый;слово было понято как уменьшительное и потому применялось чаще к молодым людям и довольно снисходительно. Но иногда хотели оттенить и самодовольный, «ухарский» характер поведения человека более опытного, более пожилого. Так создалось другое мнимоиностранное слово ферт.Например, у Тургенева в «Дневнике лишнего человека»: «Лиза порхала по зале с каким-то ухарским фертом».