Г. Коган - Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

19 марта 1881 г. Юнге писала Костомарову:

" Получили ли вы последнее мое письмо? Я писала о Достоевском и в тот же день узнала об его смерти. Что за роковой год… " (Авт. ЦНБ АН УССР. // III.231а).

Это письмо Юнге остается неизвестным.

"Братья Карамазовы". Это чтение не зафиксировано в "Жизни и трудах Достоевского".

Княгиня Надежда Михайловна Дондукова-Норсакова (?-1915) — петербургская знакомая Штакеншнейдер.

Михаил Павлович Покровский. См. о нем в п. 34.

Письмо приложено Кавелиным к его записке (28 ноября 1880 г.), адресованной А. Н. Пыпину:

" …посылаю вам письмо, полученное из Москвы. Это, как говорят французы, "вода на вашу мельницу". Я посылаю его, в виде заискиванья у вас, чтоб вы исполнили мои две просьбы, а говоря попросту, по-русски — "черту на грехи" " (там же).

Об открытом письме Кавелина к Достоевскому см. в примеч. к п. 217.

Достоевский в это время выслал ряду своих родных, друзей и знакомых экземпляры только что вышедшего в свет отдельного издания "Братьев Карамазовых".

Издатель "Русской мысли" Вукол Михайлович Лавров (1852-1912) писал Достоевскому 30 декабря 1880 г. из Москвы:

" …Позвольте мне высказать вам мою глубочайшую сердечную благодарность за присланный мне экземпляр "Братьев Карамазовых". Эта книга с вашей надписью будет служить мне, во всю мою жизнь, напоминанием о тех немногих отрадных моментах, которые я имел счастье провести в живом общении как человек с человеком, с тем, кто по своему великому художественному таланту и еще более по своей способности понимать и делать понятным другим сокровеннейшие движения человеческой души, казался мне в своих произведениях титаном, которому можно только удивляться, созерцать его величие, пред которым можно только благоговеть, как перед творцом, созидающим вновь человека как бы из первобытного хаоса, из пошлости и грязи ненормальных жизненных условий вновь возвращающим ему образ и душу человека, страдающим вместе с ним в его падении и торжествующим вместе с ним победу над эгоистическими, животными стремлениями.

Но при всем моем желании выразить то чувство глубочайшего уважения и восторженной симпатии, которое во мне внушают ваша личность и ваши произведения, я признаю недостаточными все слова, все выражения, которыми могу располагать. Могу только сказать, что из всех подарков, которые я получал, самым драгоценным для меня будет ваша книга и надпись на ней.

Глубоко уважающий и искренно, всею душою преданный вам Вукол Лавров " (Авт. // ЛБ. — Ф. 93.II.6.11).

Несколько ранее, в письме к жене, датированном 27 мая, Достоевский следующим образом охарактеризовал Лаврова:

" Мой страстный, исступленный почитатель, питающийся моими сочинениями уже многие годы " (Письма. — IV. — С. 154).

В этом письме Н. М. Достоевский сообщал брату:

" Я писал Анне Григорьевне, прося разрешить Шеру продать от 8 до 10 десятин и поставить их при разделе на мой и племянников счет, и тогда тебе не было бы никакого ущерба <���…> Поэтому, милый и дорогой брат, разреши, без ущерба себе, продажу означенного количества десятин, чтобы только развязаться с Александрой Михайловной и очистить имение от опасного долга <���…> Что же касается до моего согласия на раздел, то тебе давно известно, что я во всем согласен с твоими желаниями и противоречить не буду… " (Авт. // ИРЛИ. — 29701. — C. CXIб4).

Ответное письмо Н. М. Достоевского неизвестно.

14 января 1881 г. он писал Достоевскому:

" …Помоги мне сколько можешь. Нужда пришла небывалая. Новый год я встретил с семью копейками и теперь прихожу в уныние, не зная, что начать. Прошлогодние работы окончены, а новых еще нет, а тут безвыходное положение. Хотя ты не вполне веришь в мои болезни, а между тем, в настоящее время, я так слаб ногами, что даже плохо хожу по комнате <���…> Надеюсь, дорогой мой брат, что ты меня не осудишь, что я обращаюсь к тебе — это для меня главное… " (Авт. // ИРЛИ. — 29701. — С. CXIб4)

Андрей Иванович Штакеншнейдер (1802-1865) — известный архитектор.

Ольга Андреевна Штакеншнейдер (Эйснер) — сестра Елены Андреевны.

Н. К. Лебедев-Морской писал А. С. Суворину 23 января:

" Желаю напечатания прилагаемого фельетона не столько для себя, сколько ради справедливости. Тут идет речь о "Масонах" Писемского, известие о смерти которого застало меня только что окончивши статью. О романе никто до сих пор не сказал ни слова, даже вы в обзоре журналистики забыли упомянуть о нем, а между тем за прошлый год только замечательного и было, что "Масоны" да Карамазовы"… " (Авт. // ЦГАЛИ. — Ф. 459. — Оп. 1. — Ед. хр. 2263).

Имение в Шацком уезде Достоевским приобретено не было.

Суббота приходилась на 17 января.

Эпизод, о котором здесь идет речь, подробно освещен в XXII главе "Воспоминаний" Н. Н. Страхова "Последние минуты", составленной, как говорится в подстрочном примечании, "общими силами очевидцев".

" Дней за десять до той кратковременной болезни, которая свела Федора Михайловича в могилу, зашел к нему О. Ф. Миллер напомнить ему о данном им обещании участвовать в пушкинском вечере 29 января (в день смерти поэта). Незваный гость, как это часто и случалось с Федором Михайловичем, оказался для него хуже татарина. О. Ф. Миллер не сообразил, что Федор Михайлович как раз дописывал тогда январский номер возобновляемого им "Дневника писателя". Он выбежал к посетителю в прихожую с пером в руке, страшно взволнованный — отчасти, как сам тут и высказал, опасением, пропустит ли ему цензура несколько таких строк, содержание которых должно развиваться в дальнейших номерах "Дневника", в течение всего года. "Не пропустят этого, — говорил он, — и все пропало" (известно, что, не имея средств для внесения залога, он должен был издавать свой "Дневник" под предварительною цензурою). Строки, так его беспокоившие, надо думать, те, которыми открывается 5-й отдел 1-й главы "Дневника" <���…>: "На это есть одно магическое словцо, именно "Оказать доверие". Да, нашему народу можно оказать доверие, ибо он достоин его. Позовите серые зипуны и спросите их самих об их нуждах, о том, чего им надо, и они скажут вам правду, и мы все в первый раз, может быть, услышим настоящую правду" ". (Биография… — С. 321).

В этот же день начальник Главного управления по делам печати Николай Савич Абаза (1837-1901) писал Достоевскому (по поводу выпуска в свет очередного номера "Дневника писателя"):

" Прошу извинить, что задержал, никаких препятствий, конечно, нет " (Авт. // ЛБ. — Ф. 93.II.1.1. Написано на визитной карточке Абазы).