Наталья Кузнецова - Публицистический текст. Лингвистический анализ: учебное пособие

«…Можно построить <���…> следующую картину роли и места концепта:

1. Каждая языковая единица в процессе своего существования в речевом общении „обрастает“ определенной совокупностью ассоциативных связей с другими единицами – она образует вокруг себя некоторую семантическую сферу, а совокупность семантических сфер, реализуемых в ассоциативно-вербальной сети речевого общения носителей данного языка, образует семантическое пространство.

2. Каждая языковая единица, будучи знаком, фиксирует и именует определенную связь между явлением действительности, значением и смыслом этого явления. Знак должен содержать – пусть виртуально, т. е. на уровне совокупности всех возможных ситуаций речевого общения, – и всю эту совокупность смыслов, проявляющихся с учетом реального процесса общения. <���…> Совокупность семиотических сфер образует семиотическое пространство.

3. Совокупность семантических сфер и семиосфер, расположенных во взаимосвязанном пространстве, создает условия для возникновения сфер более высокого порядка – концептосфер, которые, с одной стороны, через семантические сферы связаны с языком, с возможностью именования их или их частей, а с другой – посредством семиосфер связаны с достаточно устойчивыми моделями восприятия и постижения мира. Совокупность концептосфер создает концептуальное пространство.

4. Взаимодействие семантических, семиотических и концептуальных пространств образует национальную языковую картину мира» [Прохоров 2008: 119–120].

Одним из научных объектов самого последнего времени в сфере интереса лингвистов становится публичный дискурс (вбирающий в себя тексты публицистического стиля). Как пишет Е.С. Щелкунова, «обращаясь сегодня к средствам массовой информации в поисках новостей, анализа происходящих событий, а нередко и просто развлечения, реципиент сталкивается с медиатекстом [30], который может быть представлен как публицистическим, так и рекламным или PR-текстом» [Щелкунова 2004:3].

Фрагмент книги

А. Д. Кривоносое. PR-текст в системе публичных коммуникаций

«Публичные коммуникации возникают, формируются и функционируют в обществах, где возможно существование публичной сферы. Очень часто в тоталитарных системах публичные коммуникации изначально замещаются политической пропагандой, которая в таком обществе являет собой единственную форму информирования общественности. В обществе же, построенном по демократическому принципу, государственные органы и организации стараются всесторонне оптимизировать свой имидж, активно включаясь в публичный дискурс.

<���…> Формирование публичной сферы и активные публичные коммуникации находят свое отражение и в речевой практике общества. Не случайно лингвисты говорят о последнем десятилетии как о периоде, когда „происходит формирование и одновременно структурирование огромного речевого массива, который удобнее было бы назвать устной публичной речью. <���…> В сфере устной публичной речи формируются типы речевых стратегий, своя система речевых действий, свои, качественно новые разновидности текстов“. Добавим: в последнее десятилетие происходит также и формирование корпуса письменных текстов особого рода, функционирующих в пространстве публичных коммуникаций. В.И. Коньков, исследуя речевой массив средств массовой информации, выделяет две группы текстов, предназначенных для массовой аудитории: устную публичную и письменную публичную речь. Письменная публичная речь, по мнению исследователя, „представлена разнообразными газетными и журнальными изданиями, листовками, а также отдельными текстами, специально изданными для массовой аудитории в виде брошюр и т. п. изданий. Специфической чертой письменной публичной речи является ее глубокая и разнообразная дифференциация по характеру аудитории: политические взгляды, возраст, интересы, уровень культуры, характер занятий и др.“» [Кривоносое 2001: 14, 17].

Таким образом, для публичного дискурса чрезвычайно важна дифференциация как на уровне автора текста, в том числе журналиста, так и на уровне адресата, в том числе читателя, который активно пользуется предоставленным ему в современном обществе правом выбора того или иного СМИ, той или иной точки зрения на окружающий его мир. Вспомним: среди основных условий адекватного восприятия текста реципиентом – установка на понимание в противоположность установке на непонимание (выражающейся, например, в высказываниях: «Даже слышать не хочу!», «Я такое не читаю!» и т. п.). Для автора публицистического текста сформировать установку на понимание, побудить прислушаться к себе, пусть даже и не согласиться, а вступить в спор, – значит завоевать доверие читателя (слушателя). Завоевавший доверие аудитории автор стремится оправдывать ее ожидания, «говорить на ее языке». Автор прогнозирует реакцию адресата и в соответствии с этим прогнозом корректирует свой текст.

Фрагмент статьи

Л.Р. Дускаева. Жанрово-стилистические особенности современных газетных текстов

«Поверхностно-речевой уровень жанра зависит от представлений автора о когнитивном, эмоциональном, поведенческом аспектах жанровой концепции адресата. Тем самым в речевом жанре составной коммуникативной целеустановкой задается способ ее воплощения, который корректируется своеобразной формой самоконтроля, воплощаемой в жанровой гипотезе адресата. <���…>

Жанровая форма, с одной стороны, является ответом на информационный запрос читателя и тем самым связана с предыдущей социальной коммуникативной практикой. С другой стороны, обращена к будущей интерпретации этой модели адресатом, поэтому определяет оптимальное соотношение, взаимодействие между инициирующей стороной автора и ответной стороной адресата» [Дускаева 2007: 221–222].

Фрагмент книги

Т.В. Чернышева. Тексты СМИ в ментально-языковом пространстве современной России

«Адресная направленность газетно-публицистического текста, ориентированного на „своего“ читателя, предполагает также единство концептуальных систем автора и адресата, так как именно речемыс-лительное взаимодействие коммуникантов порождает высказывание (текст) как единицу и результат коммуникации. Особенности концептуальной системы адресата (высказывания; знания, которыми он обладает, его модель релевантного „мира“ и модель адресанта; способность адресата к переработке информации; его опыт по освоению языка и т. п.) должны быть обязательно учтены автором, рассчитывающим на успешную коммуникацию. <���…>

Характеризуя взаимоотношения автора и адресата художественного текста, Ю.М. Лотман отмечал, что текст и читатель как бы ищут взаимопонимания. Они прилаживаются друг к другу. Текст „подобен собеседнику в диалоге“: он перестраивается по образу аудитории, ожидая и от адресата подобной же гибкости, приближающей его к миру текста. Полагаем, что подобная „перестройка“ текста и „настройка“ читателя на текст происходят и в процессе интерпретации им газетно-публицистического текста» [Чернышева 2007: 90].