Людмила Зубова - Языки современной поэзии

Ср. строки Пушкина: Вдовы Клико или Моэта / Благословенное вино / В бутылке мерзлой для поэта / На стол тотчас принесено. / <���…> Оно сверкает Ипокреной; / Оно своей игрой и пеной / (Подобием того-сего) / Меня пленяло: за него / Последний бедный лепт, бывало, / Давал я. Помните ль, друзья?/ Его волшебная струя / Рождала глупостей не мало, / А сколько шуток и стихов, / И споров, и веселых снов! («Евгений Онегин» — Пушкин, 1978-а: 82).

Есенин, 1977: 281.

Ср.: Искривился мучительно рот (Ахматова, 1977: 28) — Искривятся усмешечкой губы (не очень ясно, чьи из этого любовного треугольника). Единичная перекличка с Ахматовой весьма содержательна: в этом параллелизме важна антитеза мучительно — усмешечкой , выразительно говорящая о перемене тональности знака, в данном случае жеста.

Блок, 1960–б: 254–255.

Настанет год, / России черный год, / Когда царей корона упадет <���…> / В тот день явится мощный человек, / И ты его узнаешь — и поймешь, / Зачем в руке его булатный нож (Лермонтов, 1989: 131 — «Предсказание»).

Пойду по белым кудрям дня / Искать убогое жилище. / И друг любимый на меня / Наточит нож за голенище («Устал я жить в родном краю…» — Есенин, 1977: 164).

Где буйно заметает вьюга / До крыши — утлое жилье, / И девушка на злого друга / Под снегом точит лезвее («Ты и во сне необычайная…» /«Русь»/ — Блок, 1960-а: 106).

Ах вы, сони! Что по-барски / Вы храпите целый день? / Иль мила вам жизни царской / Умирающая тень? <���…> Граждане города, / В конском дымящемся кале / Вас кричат ножи, / Вас ножи искали! / Порешили ножи, / Хотят лезвием / Баловаться с барьем, / По горлу скользя. / Целоваться с барьем, / Миловаться с барьем, / Лезвием секача / Горло бар щекоча, / Лезвием скользя, — / <���…> Чем блеснув за голенищем, / Хлынем! Хлынем! / Вынем! Вынем! / Жарко ждут ножи — они зеркало воли («Настоящее» — Хлебников, 1987: 112).

За голенищем может быть, конечно, нож, а не топор, но в ряду убийц из разных текстов русской литературы Раскольников особенно выразителен, а в поэзии фонетика может заслонять точность деталей. Ср. также: Да наши топоры / Лежали — до поры (Некрасов, 1967-б: 157).

Кибиров, 1998-а: 14.

Кибиров, 2009-а: 342.

Вероятно, имеется в виду «река времен», наполненная песнями. Сочетание слезой <���…> шумней объединяет несколько тропов: оно основано на синестезии (метафорическом объединении ощущений, воспринимаемых разными органами чувств), на метонимии слеза — ‘горе’, на символе река — ‘жизнь’.

Ср.: Мальчишки были безусы, / Прапоры и корнеты. / Мальчишки были безумны — / К чему им мои советы?! / Лечиться бы им, лечиться, / На кислые ездить воды — / Они ж по ночам: «Отчизна! / Тираны! Заря свободы!» (Галич, 2006: 54).

В той же строфе «Исторического романса» есть и отсылка к «Евгению Онегину»: и привычный оброк отмени.

Грибоедов, 1988: 104.

Гоголь, 1953: 161.

Пушкин, 1978–б: 112.

Кибиров, 2009-а: 327. Первая строка — перефразирование строки В. Высоцкого Мы говорим не штормы, а шторма (Высоцкий, 1997: 233).

Дискурс, 2008.

Кибиров, 2009-а: 491.

«Четкого и общепризнанного определения „дискурса“, охватывающего все случаи его употребления, не существует, и не исключено, что именно это способствовало широкой популярности, приобретенной этим термином за последние десятилетия: связанные нетривиальными отношениями различные понимания удачно удовлетворяют различные понятийные потребности, модифицируя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке» (Дискурс, 2009). О происхождении и функционировании термина существует обширная философская и лингвистическая литература; см., напр.: Демьянков, 2005; Ревзина, 2005.

Кибиров, 2009-а: 328.

Кибиров, 2009-а: 521.

Там же: 515.

Там же: 490.

Кибиров, 2009-а: 456.

Кибиров, 2009-а: 412.

«…фрактал есть нечто, обладающее самоподобием, подобием своих частей целому (в самом грубом виде пример — матрешка…)» (Степанов, 2002: 70–71).

Кибиров, 2009-а: 325.

Там же: 517.

Обратим внимание на продолжение литературной игры, затеянной Пушкиным в строках И вот уже трещат морозы / И серебрятся средь полей… / (Читатель ждет уж рифмы розы / На, вот возьми ее скорей!).

Кибиров, 2009-а: 577–588.

Контекст, в котором рассказывается этот эпизод, слишком пространный для того, чтобы его можно было здесь процитировать.

Кибиров, 2009-а: 274.

Кибиров, 2009-а: 566–567.

Биографическая справка: Владимир Яковлевич Строчков (1946 г.р.) живет в Москве. Окончил Московский институт стали и сплавов, работал на предприятиях электронной промышленности и черной металлургии. С 1990 г. специалист по компьютерной верстке и дизайну. Стихи публиковались с 1989 г. Наиболее представительные сборники стихов: Строчков, 1994; Строчков 2006. Сборник, совместный с А. Левиным: Левин, Строчков, 2004.

Все эти явления обобщаются определением, указывающим на игровую направленность приема: «Каламбур — игра слов, использование многозначности (полисемии), омонимии или звукового сходства слов с целью достижения комич. эффекта» (Леонтьев, 1987: 145).

Послесловие представляет собой одно из самых толковых объяснений постмодернизма «с человеческим лицом», его предпосылок и принципов, несмотря на метафоричность изложения и некое смущенное пародирование научного стиля речи. Там же Строчков подробно объясняет название сборника: несовершенное (настоящее) время понимается и как не завершённое, и как не идеальное. Соответственно, глаголы — это и часть речи в грамматическом смысле, и слова вообще, и высказывания.

Тезисы Строчкова в приведенном списке не процитированы, а конспективно пересказаны.

Строчков, 1994: 28.

Д. А. Суховей назвала свою курсовую работу о поэтике Строчкова «Поэт и словарь» (Суховей, 1997), а дипломную — «Словарная поэтика Владимира Строчкова» (Суховей, 2000). В курсовой работе подробно расписаны значения слов перевести, перевод и проанализировано взаимодействие между значениями.