Вардан Айрапетян - Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

Буквальное понимание годится при точномпереводе письменного чужеязычного слова, ср. ни на йоту или ставить точки над i, а фольклорное слово на родном языке требует глубокого понимания и толкования, пусть гадательного. У Пруста буквально понимает условности доктор Котар — По направлению к Свану . 2,—это он спроста, но есть и притворное непонимание, уловка хитреца или же писательский прием, названный остранением. Само слово буквальный вместо буквенный образовалось под влиянием фигуральный, как будничный вместо буденный под влиянием праздничный.

Приключения, почерпнутые из моря житейского — заглавие эпопеи Вельтмана. А вот конец Веточки Веневитинова:

И начало его же Послания к Р-ну : Я молод, друг мой, в цвете лет, | но я изведал жизни мореЙЙЙ, дальше рифма горе. «Ибо без разума можно лишь радоваться у моря, разум же берет от моря беду.» — Горенштейн. Псалом (1). К морскому волнению у Пушкина см. М. Мурьянов, Симв. Пушк ., с. 127—34.

Танкист Вася у Юза Алешковского ( Маскировка . 2) тоже не пожалел пословицу про жизненный путь: «Жизнь прожить это тебе не границу с Чехословакией перейти, как любит говаривать мой дружок Вася. Он тоже вроде тебя — танкист.» — но сделал это ради красного словца, а филолог Б. Гаспаров по просвещенному убеждению, что какая-то там пословица. «лубочная» пошлость недостойна завершать «образец глубоко серьезной философской лирики». Вот и вышло «не пройти по прямой», в чем сказался сам кривотолкующий, ведь непонимание автопортретно. Против пословиц убежденно пишет статейки Татьяна Николаева (« Некооперация » и Неопр. парем .), подтверждая замечание Даля: «У нас же, более чем где-нибудь, просвещение — такое, какое есть. — сделалось гонителем всего родного и народного.» (в Напутном к ПРН , с. 8). «Вообще пословицы это мелочь», пренебрежительно сказал мне однажды человек образованный и умница, но это злая полуправда. Пословица — великое в малом, она кратчайшим образом выражает народную «опытную мудрость» (Даль там же, с. 19). превосходящую опыт всякого отдельного умника.

Русские пословицы, к счастью, еще недостаточно мертвы для того чтобы сами русские их почитали. «Что наше, того нам и не надо» ( ПРН , с. 614): лучшую до сих пор книгу пословиц составил Владимир Даль (к ней см. Ю. Левин, Проверб, простр .), теперь нужен другой обруселый инородец, способный любовно переиздать этот сборник для научного пользования. А кто поищет наследственное собрание отправленного на Колыму Василия Князева, из которого ему дали напечатать лишь выборки — Русь (1924) и Кн. посл .? О нужности Свода русских пословиц я уж не говорю.

Жизнь прожить что море переплыть, уже без звездочки, знак догадки снимается. Это совпадение восстановленного смысла с настоящим словом — радость толкователя. Толкование доказано: твое построение не выдумка, ты не от себя сказал, а от лица и имени говорящего, кого ты представляешь и чьи слова призван толковать.

Разговор о переводах, слово философа ( ЖИ , с. 55 сл.):

ЙЙЙ Но нужен ли вообще перевод (всё равно — плохой или хороший), об этом вы даже и не говорили. ЙЙЙ Перевод не нужен уже просто потому что это подделка (хотя бы и крайне искусная). И если переводы умножаются с каждым днем, то в этом сказывается стремление нового времени вместо ограниченной и интенсивной культуры — к бессмысленному и пустому расширению. Вместо того чтобы подлинно знать немногое мы предпочитаем заполнять зияющую пустоту нашей скуки дешевыми подделками всех культур, всех веков, всех литератур.ЙЙЙ

Ср. против безмерности философ в разговоре О современности (с. 58 сл.). За перевод В. Бибихин, Слово и соб ., с. 191–236.

Пришвин в дневниковой записи от 30.1.1943: «Итак, любовь как творчество есть воплощение каждым из любящих в другом своего идеального образа. Любящий под влиянием другого как бы находит себя, и оба эти найденные, новые существа соединяются в единого человека: происходит как бы восстановление разделенного Адама.»

Цельный человек это Ты во мне, а я в тебе, говоря загадкой про душу ( Заг., 5123). Ср. Евангелие Иоанна. 10.30 и.38, 14.10 сл. и.20 («В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас.»), 15.4, 17.10 и.21–23. или Первое послание Иоанна, 4.13. но и в упанишадах — Шветашватара , 3.7, Иша . 5 сл., Чхандогья , 6.8—16: «Ты одно с Тем» [138] Перевод А. Сыркина. или «это ты» [139] Перевод В. Шеворошкина. (tad tvam asi «ты еси то»). Брихадараньяка , 1.4.10: но и в обращенном к Гермесу-Тоту заговоре. Греч. маг. пап … 8.36–38 и.49 сл.: «Ты ведь я, а я — ты», συ γάρ έγώ καί έγώ σύ (то же в другом заговоре. 13.795), «твое имя — мое, а мое — твое: я ведь твой образ.» «Я знаю тебя. Гермес, а ты меня. Я это ты, а ты — я.» (папирус IV/V века н. э.), к этим отрывкам см. Г. Бетц, Дельф, максима маг ., с. 164—69. Но и тютчевский стих Всё во мне, и я во всём!.. Сюда же концовка новгородской берестяной грамоты 605 ты ecu мои а а твои, о ней — Е. Гришина и А. Махов, Формулы (дальнозорко) и А. Страхов, Происх. конц , (близоруко). Через всю книгу о герменевтике вчувствования «Я это ты» К. Моррисона проходит заглавная формула, ср. «Ты и я — одно, вот последняя формула, которая есть цель стремления.» — Ухтомский, из записи 14.4.1906 ( ЗС , с. 109). или у Мейера «(я в тебе и ты во мне, я и ты одно, я есть ты)» и в заключение «Высшая, предельная формула реальности действительно могла бы быть выражена: „ты еси“, или „ты это“ (tattwamasi) или просто „я — ты“. Всё остальное содержание реальности подчинено этой формуле.» — Ревеляция (Об откровении). 1.13 и.16 ( МФС , с. 176 сл.). Так и Флоренский в соловецком письме от 10–11.12.1936 жене ( ФСС 4, с. 612): «Но для высшего человеческ, сознания „других“, т. е. кого-то стоящего вне меня, мне противостоящего, просто нет, ибо Я расширяется на всё бытие и находит себя же во всяком.» И в дневнике Пришвина под 18.2 и 21.6. 1937: