Анатолий Чудинов - Зарубежная политическая лингвистика

Кроме того, новички из Восточной Европы были показаны страдающими от «всех видов осложнений коммунистической эры» / «all sorts of hangover problems of the communist era», возникших сразу после обретения независимости. После «шоковой терапии» / «shock therapy» с помощью рыночных реформ восемь бывших коммунистических государств «постепенно вернули к жизни свои экономики» / «gradually revived their economies». Например, Болгарию однажды назвали «больным Европы» / the «sick man of Europe», но по мере того как она продвигалась к вступлению в ЕС, она медленно оживала. Экономические реформы в Словакии до вступления в ЕС были показаны как ведущие к «вырождению» государства / causing the state to «degenerate», но своевременные ускоренные реформы остановили разрушительный процесс. Также они узнавали, что «все же со вступлением в ЕС связано много боли»» / «there's still a lot of pain associated with joining the EU». Кроме того, казалось, что у старых членов ЕС заразная болезнь, и они могут «заразить новичков своей политической слабостью и разлаженностью» / «infect the new with their political squeamishness and discord».

Новости Новой Зеландии в основном делали акцент на последствиях расширения для ЕС, и их диагноз был довольно печальным. Предполагалось, что старые государства-участники скорее всего «пострадают от Расширения» / «suffer from the Enlargement)) в отношении растущей безработицы и перегруженной системы социального обеспечения. В перспективе им «угрожает кровоизлияние от массового ухода рабочих мест на Восток» / «at threat, haemorrhaged by an exodus of jobs to the East». Поддержка расширения до самого расширения со стороны старых государств-участников ЕС «быстро увядала» / was «fading fast». У состоящего из 15 членов ЕС появлялся на свет ребенок, который «был рожден преждевременно и был слишком большим» / was " premature and far too big a bite». Из-за того что экономики старых членов ЕС воспринимались как слабые и из-за страха перед чрезмерной иммиграцией, Европа могла «упустить величайший шанс получить дозу энергии за все годы» / «miss out on its biggest chance for a shot of energy in years». Кроме того, был страх перед тем, что после присоединения к телу ЕС десяти «неопытных юнцов» / 10 «fledgling» new members расширенный Союз кончит «параличом» / wind up in «paralysis».

Метафоры здоровья включают образы пищи и ее потребления, которые, будучи обнаружены, были отнесены к человеческому здоровью. ЕС сравнили с «финансовым Гаргантюа» / «fiscal Gargantuan, который при своем огромном размере, «переваривая свежую пачку участников» / «digesting the latest batch of members», скорее всего, когда-нибудь съест и сам ЕС. Если бы Союз оправился от последнего приема пищи, следующей, возможно, в ход пошла бы Турция и стала бы «самой жесткой для переваривания» / «the toughest of all to digest». Хотя некоторые полагают, что «самым большим и неперевариваемым куском, который ЕС когда-либо пытался проглотить» / «the biggest and the most indigestible lump that the EU might ever try to swallow», станет Россия. Таким образом, предсказывают, что такая сложная задача, как присоединение десяти новых членов, «уменьшит аппетит» / «dampen any appetite» к последующему росту.

Пока, согласно некоторым австралийским обозревателям, будущее Европы «некрасиво выглядит» / «not a pretty sight», другие полагали, что расширение придало ЕС «новое лицо» / «new face» и это стоило отпраздновать. Расширение «драматически изменяло профиль союза» / was «dramatically altering the profile of the union». Полагали, что это «меняющееся лицо Европы» / «changing face of Europe» наверняка «значительно усилит» / «considerably enhanced» бизнес и возможности рынка. Предполагали, что после «подтяжки лица» / «facelift» ЕС сможет найти работу на глобальном подиуме, работая моделью для других «региональных блоков власти в Азии, Тихом океане, в Южной Америке и Африке».

Раньше об Австралии говорили, что она «ведет хозяйство втроем» (живет «шведской семьей») / «in a menages a trois» с Америкой и Азией, а Европа не может даже «войти в спальню» / «get in the bedroom». Европе сложно было «иметь шансы на успех» / «get a look-in», находясь в тени Азии, но сейчас Европа стала «слишком большой», чтобы Австралия ее «не замечала» / «to ignore». От «дебютантов ЕС» с их деловым потенциалом «австралийский бизнес уже облизывается» / «the newest EU debutants» with their business potential were «wetting the corporate lips of Australian business». Новые государства-участники становились «даже более близкими и более привлекательными партнерами для Австралии в области политики, экономики и культуры» / an «even closer and a more attractive partner for Australia in political, economic and cultural domains». Мало кто удивляется тому, что австралийские политики, такие как министр иностранных дел Александр Даунер и министр иностранных дел теневого кабинета Кевин Радд, после расширения предприняли командировку с целью «поухаживать за Европой» / «court Europe».

Сценарий романтических отношений также был использован для описания отношений старых и новых членов Евросоюза. До расширения государства Центральной и Восточной Европы преследовали романтические отношения с ЕС, который иногда сопротивлялся. Австралийская пресса при освещении расширения в изобилии использовала метафору романтических отношений. Официальные заявления, такие как «Европа воссоединяется» / «Europe's getting reunited» и «сегодня Европа объединяется» / «today, Europe unites», подразумевали празднование бракосочетания или повторного бракосочетания. Желая сделать союз совершенным и положить начало семье, новые члены ЕС стали подумывать о «принятии евро» (досл. усыновлении) / «adopting the euro». Кроме того, ЕС платил по обязательствам России, когда она вступила в новые отношения с Центральной и Восточной Европой. Россию тем не менее оставили в противоречивых чувствах, с огромным желанием тоже попасть в широкие объятия Европы и в страхе, что ее забудут и оставят.

Говорили, что новые члены «приняли(досл. обняли) свободный рынок с большим энтузиазмом, чем их западные коллеги» / «have embraced the free market more enthusiastically than their western colleagues», в особенности Венгрия, наиболее ярый поклонник ЕС. О ней говорили, что она «следует за своим сердцем обратно в Европу» / «following its heart back into Europe» и выдвигает себя как «стабильный партнер» / «a stable partner», чей «энтузиазм» / «enthusiasm» Евросоюзу сложно будет упустить. В случае с Польшей к ней романтично подкрадывался частный сектор Евросоюза, «присматриваясь к прибыльным возможностям, представленным многочисленной образованной рабочей силой и растущей экономикой Польши» / «eying up the lucrative opportunities presented by Poland's large, educated workforce and a growing economy». Однако этот европейский роман был представлен в австралийской прессе не как самый гладкий. Способность Европы «находить энтузиазм к новым перспективам и любопытство друг к другу» / ability to «find enthusiasm for new prospects, and curiosity about each other» были поставлены под сомнение некоторыми обозревателями. В то время как новые государства-участники были «намерены поддерживать партнерство с ЕС» / were «determined to maintain their partnership with the EU», старые члены ЕС были менее преданы этим отношениям. Как было показано в репортажах, 15 государств ЕС «тепло обняли» / «warmly embracing» лидеров девяти новых стран-участниц, «оказали холодный прием десятому – Кипру» / «giving a cold shoulder to the 10 th, Cyprus». Было отмечено, что Чешская республика «имела натянутые отношения с Европой» / «endured strained relationship with Europe» в прошлом. Продолжающаяся политическая нестабильность среди новых членов сделала их «партнерами, сложными в переговорах» / « difficult negotiating partners». Также отмечалось, что новички – партнеры с «разным положением» / partners of «unequal standing» – в одной австралийской газете была приведена цитата из «Экономиста» (The Economist): «Пройдут десятилетия, прежде чем вновь вошедшие в ЕС страны станут так же богаты, как и их партнеры на западе» / «It will be decades before the new entrants become as rich as their partners to the west». Государства-подражатели богатым соседям иногда были замечены в романтических перебранках друг с другом по пути к вступлению в ЕС. Например, кандидаты на вступление в 2007 году, Болгария и Румыния, «лоббировали развод» / «lobbying for divorce» – Болгария хотела, чтобы ее переговоры прошли «отдельно от Румынии» / «decoupled from Romania».